«Сибирская фиалка»

На закончившемся недавно международном кинофестивале в Каннах фильм «Дылда» молодого российского режиссера Кантемира Балагова стал одним из фаворитов, получив сразу две награды: приз Международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ и приз за лучшую режиссуру в секции «Особый взгляд». Гордимся и радуемся за всю команду, а особенно за сыгравшую одну из главных ролей актрису Викторию Мирошниченко, которую известный критик Андрей Плахов нежно назвал фиалкой Каннского фестиваля. Радуемся, потому что Вика родилась и выросла в Иркутске и потому что ей повезло: дебют — и сразу в Канны, на самый престижный кинофестиваль в мире.

В Москве половина одиннадцатого вечера. В Иркутске соответственно половина четвертого ночи. Виктория отвечает на вопросы по дороге домой после студенческого спектакля. В трубке фоном — звуки проезжающих машин. Чувствуется, что она очень устала.

— Вика, когда вы обнаружили в себе желание стать актрисой?

— История длинная. В школе я думала о профессии архитектора, ходила в студию архитектуры и дизайна «Пирамида». Все это было здорово и мило, но потом я поняла, что архитектура и дизайн — это не то, что я рисую, а чертежи, высшая математика, много всякого скучного, чего я не люблю. Для меня это недостаточно творческая профессия, и я хочу другого творчества. Это первая причина. Вторая… когда я перешла в лицей ИГУ, чувствовала себя на фоне моих однокурсников очень неуверенно. Я была очень застенчивая, стеснялась всего и всех и не могла даже нормально контактировать с людьми. Однажды решила, что больше так не могу, и подумала, что мне нужно попытаться вырваться из кокона застенчивости. Выйти из зоны комфорта, и тогда я смогу стать другой… Такой, какой хочу быть на самом деле.

— Ого!

— (Смеется.) Да, вот такой крюк.

— А как отреагировали на это друзья, родители?

— Сначала я ни с кем не делилась, ведь актерская профессия была на уровне фантазий. Мне казалось, что со стороны это будет выглядеть несерьезно. Я эту идею прокручивала в голове, и когда выстроилась какая-то схема, поделилась с друзьями. Они удивились, потому что никто от меня такого не ожидал: у нас в лицее были артистичные ребята, которые этим занимались серьезно, участвовали в постановках, собирались поступать в театральные вузы. Я на них совсем не была похожа. Что касается родителей, папа был настроен скептически, говорил, что лицедеев хоронят на отдельных кладбищах, что я не из артистической семьи и мне будет трудно. В общем, папа был против и не хотел отпускать учиться. А мама более либеральная, она удивилась, но поддержала.

— Как вы готовились к поступлению в ГИТИС?

— У меня был всего год. Сначала я планировала поступать в Иркутское театральное училище. Начала ходить в студию при ИГЛУ, несколько важных советов мне дала наша преподавательница.

— Очень интересно, ваш путь опровергает стереотип, что успешными актерами становятся исключительно бойкие девочки и мальчики. Хотя… великая Грета Гарбо в жизни тоже была застенчивой и закрытой, а перед камерой могла сыграть кого угодно: от королевы до Маты Хари.

— Ну да.

— И вот вы благополучно заканчиваете ГИТИС и параллельно снимаетесь в фильме перспективного режиссера Кантемира Балагова. Критики пишут, что фильм рассказывает о судьбах двух девушек, опаленных войной, и что ваша героиня, бывшая зенитчица, находится в состоянии посттравматического синдрома. Непростая задача для актрисы.

— Да, фильм тяжелый, и это были первые съемки в моей жизни. Для меня было большим открытием, что в кино существование актера сильно отличается от театра. Если в театре ты работаешь более широкими мазками, то в кино надо все внутри себя переживать и при этом ничего не изображать. Это трудно. И еще много дублей. На десятом-одиннадцатом у тебя в глазах мутнеет и возникает интересное ощущение, когда голова отключается… Но вообще, когда я на премьере увидела весь фильм, поняла, что могла бы сделать какие-то вещи лучше. Есть над чем поработать в будущем.

— Вы перфекционистка в этом плане?

— Да, я считаю, что нужно делать или очень хорошо и в полную силу, или вообще не делать.

— И вот Виктория из Иркутска на легендарном фестивале в Каннах. Что может быть круче! Набережная Круазетт, красная дорожка, звезды, толпы поклонников, репортеры. Вы прочувствовали атмосферу этого праздника?

— Это сумасшедший праздник в хорошем смысле. Карнавал! И такой контраст! Дело в том, что перед самым отъездом во Францию мы репетировали спектакль, на улице была жара, очень душная аудитория, кругом валялись какие-то пыльные шубы, реквизит. И мы все очень грязные, вымотанные, сил только дойти до дома и смыть все с себя. И тут я попала в совсем другой мир, где все сияет и сверкает, где в обязательном порядке нужно делать маникюр, укладывать волосы, наряжаться. Меня и Василису Перелыгину (партнершу по фильму) словно подхватил какой-то вихрь праздника. Нас встретили, привезли в отель с чудесным видом из окна, море, пальмы, внизу бассейн, в котором мы, к сожалению, ни разу не искупались, потому что не взяли с собой купальники. Обидно… Гуляли по городу, заходили в магазины — и везде были улыбки.

— Знаменитостей встречали?

— Нечасто, но встречали. В первый день я встретила Тильду Суинтон (культовая британская актриса. — Прим. ред.). Было очень смешно, потому что как только я приехала, мне стали говорить, что на постере к фильму я похожа на нее.

— Да!

— И вот когда мы шли вечером к отелю, я поворачиваю голову направо и вижу ее, и она тоже поворачивает голову в нашу сторону. У нас получился визуальный контакт, и в моей голове родилась шутка, что я забираю хлеб у самой Тильды Суинтон. Позже мы встретили Монику Белуччи (итальянская актриса. — Прим. ред.), когда она садилась в машину. А в день премьеры «Дылды», когда мы шли по красной дорожке, следом (не сразу, чуть позже) шел Элтон Джон (британский музыкант. — Прим. ред.), он представлял на фестивале фильм о себе «Рокетмен».

— Классно.

— И каждое утро к нам приходили стилисты с чемоданами, делали нам прически, мэйкап — все было здорово.

— Вот это важно. Быть актрисой — это значит постоянно поддерживать себя в форме, следить за внешностью, а это большой труд.

— Это не только большой труд, это еще и деньги. Поэтому, когда ты студент ГИТИСа, это нереально, и поездка в Канны — один из немногих моментов в моей жизни, когда удалось привести себя в порядок. И мне это нравится. Я понимаю, что актеру это необходимо.

— А как вы приводите себя в форму, если накануне был спектакль или съемки?

— Стараюсь встать пораньше, часа за два или три до выхода из дома, очень медленно начинаю утро, настраиваюсь, записываю важные дела поэтапно в блокнот. Координируюсь и концентрируюсь на предстоящем и спокойно действую.

— Я слышала, что ваша мечта — сыграть в «Трех сестрах» Чехова. Это так?

— Да, с этой пьесой у меня незакрытый гештальт (в психологии — дискомфорт от ощущения незавершенного действия. — Прим. ред.). Я начала играть роль Ирины в студенческом спектакле, и из-за того, что у меня и еще одной девочки начались съемки, режиссер отменил репетиции. А это был мой любимый спектакль, который много для меня значил. И я очень хочу довести до конца. Необязательно в театре, было бы интересно сыграть «Три сестры» в кино. А может быть, и там, и там.

— Не хочется задавать банальный вопрос о дальнейших планах, но все-таки интересно.

— Мы всем курсом ходим на прослушивания в разные театры, но не все театры в этом году их проводят. Поэтому я не знаю, что будет дальше. Хотела бы и дальше сниматься в кино, но точно не в сериалах.

— Вот да. К сожалению, у нас не делают сериалы уровня «Большой маленькой лжи» или «Игры престолов», снимают в основном бытовуху. И жалко хороших актеров, которые вынуждены так зарабатывать деньги.

— Не хочу опускать планку. В фильме Кантемира Балагова мне посчастливилось с нулевой ступеньки шагнуть сразу на третью или четвертую. И теперь нужно расти, искать пятую, шестую ступеньки. Увижу ее — не пропущу.

— Успехов, Виктория, Иркутск с вами!

— Спасибо! Привет любимому городу!