Сам себя наказал?

Хоть его жизнь и похожа на сюжет увлекательного фильма, историю 73-летнего Николая Громова невозможно оценить однозначно. В ней были побег и погони со стрельбой, измены, убийства, не обошлось и без любовных страстей. Впрочем, все ошибки в своей биографии он совершал, поддаваясь эмоциям. Сейчас, на исходе жизни, поседевший старик, который полжизни нелюдимо прожил в тайге, вытирает носовым платком слезящиеся глаза и говорит, что не пожелал бы судьбы, как у него, и врагу.

Началась эта история в 1968 году, когда Николай Громов из Калининградской области приехал на заработки в поселок Алтамаш Таштагольского района Кемеровской области. Сначала работал в лесничестве, затем в военизированной пожарной охране, после перешел на службу в воинскую часть, где и познакомился со своей будущей женой Любовью Петровной, на которую через четверть века он набросится с ножом, намереваясь убить.

А пока, в 1970 году, у пары родился первенец — сын Вячеслав, через пять лет второй — Владимир. Еще через год отец семейства перевелся в поселок Восход Чебулинского района, где работал охранником в колонии-поселении. Вероятно, именно с этого момента в жизни Николая Громова и началась черная полоса. Заступив на должность, конвоир влюбился в одну из осужденных, которая убедила его бежать. Попытку побега Ромео и тюремная Джульетта предприняли в мае 1980 года. Усадив даму сердца на мотоцикл, Николай спокойно выехал с территории исправительно-трудовой колонии. Но фокус не удался, исчезновение влюбленной парочки заметили и в тот же день объявили в розыск.

Конвоира и осужденную разыскали в 40 километрах от места побега и приказали им добровольно вернуться, отведя на сборы несколько часов. Однако к назначенному времени в колонию любовники не явились. Через пару дней нарушителей нашли и решили вернуть силой, но в ходе задержания одурманенный страстью Громов убил из ружья одного из коллег. Суд назначил ему 12 лет колонии, и бывший надзиратель оказался по другую сторону закона. Его опозоренная супруга вместе с сыновьями переехала в Таштагол, пытаясь забыть о муже — изменнике и убийце.

Через несколько лет он снова появился на пороге ее квартиры, и не один. С собой он привез девочку лет 5—6 — дочку другой женщины, которой ребенок оказался не нужен. Любовь Петровна, видимо, понадеялась, что наказание исправило мужа, или пожалела девочку — и приняла в семью обоих. Какое-то время Громовы пытались жить вместе, но Николай не работал и не собирался, к тому же время от времени устраивал скандалы с рукоприкладством. В итоге терпение женщины лопнуло, и она выгнала непутевого супруга. Обиженный, он обивал порог дома, вымаливая прощение, но Любовь Петровна была непреклонна. А в ноябре 1995 года, придя в очередной раз, Громов прихватил для убедительности нож. И когда закончились словесные аргументы, разъяренный мужчина несколько раз ударил им жену, а затем и свою шестилетнюю дочку.

— Обвиняемый не смог довести до конца свой преступный умысел, поскольку его противоправные действия были пресечены находившимися в это время в квартире другими гражданами, — отмечают в пресс-службе Таштагольского городского суда. — Опасаясь быть задержанным и привлеченным к уголовной ответственности за содеянное, он совершил попытку самоубийства, нанеся себе удар клинком ножа в шею.

Всех участников этой резни увезли в больницу. Пока врачи боролись за жизни жены и дочери Николая Громова, он сбежал из палаты и пропал из поля зрения правоохранительных органов на 24 года. Позже он расскажет полицейским, что некоторое время скрывался в заброшенном домике в лесу, затем на электричке добрался до Новокузнецка, откуда направился в сторону Иркутска. Путая следы, на товарном поезде переехал в Тайшет, откуда пешком брел по лесу на восток, к Бирюсе. Почуяв, что вот оно, безопасное место, беглый Громов обустроил в тайге зимовье, где жил следующие десятилетия.

Иногда отшельник выбирался в город, чтобы продать добычу и купить необходимое, а в 1997 году ему даже удалось восстановить паспорт. Ни у кого даже вопросов не возникло, хотя в тот момент он уже два года находился в федеральном розыске. В лесной глуши Громова преследовали видения, являлись убитые им жена и дочка. Убийца смахивал скупую слезу и продолжал жить дальше. А пять лет назад решил перебраться поближе к людям — все-таки годы уже не те, чтобы обитать в зимовье и охотиться. Поселился на окраине Бирюсинска — так как многие уже знали нелюдимого деда Николая, местный предприниматель предложил ему жить у себя на участке и присматривать за двором.

Потом у старика заболела нога, оказалось — гангрена, медлить было нельзя, и в июне врачи отняли ему правую ногу, а в июле случилась другая напасть — паводок. В больнице Громову посоветовали обратиться за компенсацией, но для этого нужны были документы, а их у деда снова не оказалось — давно потерял. И вероятно, он смекнул: раз в 1997 году ни у кого не возникло к нему вопросов, то и сейчас все обойдется. Не обошлось — вскоре к Громову пришли полицейские.

— Он очень спокойный, — цитирует Следственный комитет «Московский комсомолец», опубликовавший подробную историю преступника-отшельника. — С одной стороны, сказал нам, что ждал, когда за ним придут, с другой — все случилось неожиданно. Несмотря на свой возраст, все понимает, ситуацию оценивает.

Николая Громова этапировали к месту преступления — в Таштагол, где он узнал, что жена и дочь не умерли 24 года назад, медикам все-таки удалось их спасти. Но никто из детей в суд не пришел, а его многострадальная бывшая жена умерла в январе этого года.

— Отпустили и отпустили, — говорит журналистам дочь Громова Елена Малова, которая живет в Новокузнецке и возобновлять общение с отцом не намерена. — Ради бога, пусть живет. Я живу своей жизнью, у меня своя семья.

В жизни двоих старших детей Николаю Громову тоже нет места.

— А зачем он мне нужен? — говорит один из его сыновей. — Ни разу не было весточки от него, я думал, что его в живых нет.

Так что таежный отшельник слушал приговор в одиночестве. В Таштагольском городском суде Громова судили по статье «Покушение на убийство», но по истечении срока давности преступления обвиняемого освободили прямо в зале суда. От такого решения старик расплакался.

— Одному Богу известно, что я пережил, и я никому не желаю это пройти, — говорит он. — Ту школу, которую я прошел. Я не имею в виду таежную школу, я с пеленок в тайге. Именно внутреннюю школу, никому не желаю, даже злейшему врагу: день ничего, два дня — слезы. Мне, честно говоря, дальше жить не хочется, мучиться.

Жалко — не жалко

История Николая Громова вызвала очень противоречивые отзывы. Одни люди говорят, что за любым преступлением неминуемо должно следовать наказание, несмотря на его давность, другие уверены — мужчина сам себя давно наказал. Вот лишь некоторые мнения из тысяч комментариев к истории таежного отшельника, скрывавшегося от закона почти четверть века.

«Одиночество в тайге куда более подходящее место для исправления, чем тюрьма. Не оправдываю, конечно, человека, который своих домашних ножом ударил, но думаю, что это время он находился в условиях не лучше, чем тюремные».

«Мне кажется, он раскаялся давно. Не в праве мы судить этого человека».

«В жизни всякое бывает, но голову нужно иметь на плечах. В его случае хорошо, что они живы оказались. Он сам себя наказал!»

«Да он сам себя давно наказал. 24 года в одиночестве в лесу, страшнее и не придумать наказания».

«Люди, вы одурели совсем? Он ребенка убить хотел и был уверен, что убил. Не пришел, не сдался властям, а сидел, как крыса, в глуши, жил мирской жизнью».

«Искренне жаль мужчину. Быть в таком возрасте несчастным и одиноким из-за своей глупости и лишних эмоций. Никому не пожелаешь».

«Семью зарезал, а сам спрятался. Совсем не жаль».

«Для жалеющих его людей: он нанес ножевые ранения жене и своему ребенку. И он не понес наказания, он сбежал в Сибирь. Хоть какая свобода лучше тюрьмы, учитывая, что он там работал, ему несладко пришлось. Так что жалость тут неуместна».

«Он просто старик, вот откуда жалость. Банальные инстинкты срабатывают у большинства, но так не должно быть. Он ведь уже был судим за убийство, так что кого тут жалеть? Он просто трус, не мужик, не смог за свои поступки ответить. Пишут, мол, раскаялся, ага, конечно».

«Почему эту историю в романтико-авантюрном стиле освещают? Преступник есть преступник, который во время избежания наказания мог еще кого-то убить».

«Не жаль старика, сам выбрал свою судьбу».