Руки оторвали

Художник по дереву Тимофей Махнев оживляет Иркутск, добавляет ему человеческие черты. В сентябре на подпорную стенку на улице Байкальской приклеил большой деревянный нос, в арку неподалеку поселил лох-несское чудовище, а в начале лета на территории ИВАТУ приделал стене руки. Три конечности в натуральную величину, каждая изображает какой-то жест: сжатая в кулак, повернутая ладонью вверх и протянутая для приветствия. Около трех месяцев «ручная» инсталляция привлекала внимание горожан, пока этим рукам кто-то не «приделал ноги», вырвав декор с корнем.

— Обычно я делаю ложки и украшения из дерева, — рассказывает дизайнер Тимофей Махнев. — А идея сделать руки, торчащие из стены, пришла совершенно спонтанно, когда координатор проекта «Стрит-арт38» Елена Малахова пригласила меня украсить одну из стен на территории ИВАТУ, где администрация выделила городским художникам площадку для самовыражения. Почему именно руки? Сам не знаю, но это некая антропоморфизация, когда городу придаются человеческие черты.

В ход пошло березовое полено, которое мастер расколол на несколько частей. Из них иркутянин за несколько часов сделал заготовки в натуральную величину, ориентируясь на собственные конечности.

— Прикладывал свою руку, обводил и прорабатывал, — объясняет он. — Решил сделать три руки в разных жестах: ладонь, протянутая для рукопожатия, рука просящего и сжатый кулак.

После того как поленья обрели форму, Тимофей Махнев покрыл их акриловым лаком, чтобы дерево не рассохлось и его не размыла вода. А затем прочно, на шурупы, приделал инсталляцию к бетонной стене. Правда, продержались там руки недолго.

— Сначала белой гуашью кто-то раскрасил ногти. Потом в протянутую ладонь положили мертвую птицу.

Чуть позже одну из рук вырвали прямо из стены, а следом пропали и две другие.

— Мне не обидно и не жалко, я философски к этому отношусь, потому что для стрит-арта это естественный процесс, — резюмирует автор. — Никто не запрещает подойти и подрисовать что-нибудь к граффити. Конечно, в этическом плане это будет плохо, человек ведь старался, но многие рассуждают иначе, не видя в этом никакой художественной ценности. На самом деле она и не всегда бывает, стрит-арт — это порыв, и, наверное, даже хорошо, что работа дальше живет своей жизнью. Например, мне льстит, что руки оторвали — может, человек не просто их сломал, а захотел забрать к себе домой.

Как бы там ни было, восстанавливать эту инсталляцию автор не планирует, ведь он остался с носом. Эту часть тела Тимофей Махнев, так же как и руки, вырезал из дерева и приклеил к подпорной стенке на улице Байкальской — еще одном творческом пространстве иркутских художников, о котором мы писали в прошлых номерах «Пятницы».

— Когда я сделал руки, то подумал, что можно сделать что-то еще человеческое, — говорит резчик по дереву. — Так появился нос. Когда я пришел на место, побродил по округе, мне на глаза попалась стенка, куда нос очень органично вписывался.

Небольшое прямоугольное отверстие в стене в воображении художника превратилось в рот, над которым автор приклеил нос и нарисовал глаза. Горожанам такое спонтанное творчество пришлось по вкусу, и теперь прохожие с удовольствием фотографируются с носом, а в импровизированный рот кладут монетки. Говорят, что это приносит удачу. Тимофей Махнев отмечает, что в ближайшее время он больше не планирует украшать город частями тела.

— Есть множество идей, что еще можно было бы сделать, — делится он планами. — Например, была идея обыграть пни в городе или сделать что-то подвижное, чтобы люди могли трогать, двигать. Хочется, как Бэнкси (знаменитый стрит-арт-художник из Англии, который работает инкогнито. — Прим. авт.), адаптировать искусство в городской среде.

В одном из прошлых номеров «Пятница» писала о художнице Екатерине Лазаревой, расписавшей целую лестницу на улице Байкальской в районе Центрального рынка. Больше месяца девушка, стоя на коленях, наносила рисунок на вертикальную часть ступеней и бетонные парапеты с обеих сторон, и теперь прохожие могут любоваться ее творением. Кстати, лучше всего и целиком картина просматривается только снизу, от основания лестницы. Следующим летом художница планирует продолжить работу и расписать ее нижние пролеты, которые выходят к улице Горной