Предания далекой старины

Амагай

Амагай родом из киргизов. А как он стал предком якутов, я вам и расскажу.
Было дело так. У одного богатого киргиза родилось шесть парней. Ребята были один
к одному. Отец смотрел на них и не мог нарадоваться. Когда ребята подросли, все
как будто бы на бая* походили, а вот младший в кого удался — родители не знали.
Когда поднялся он на ноги, сразу за палки взялся и избивал своих братьев почти
до смерти.

Невзлюбили его отец с матерью и давай проклинать. Куда, дескать, такого ирода
растить, кому он, такой зверь, понадобится? А парнишка, этот Амагай, прослышал,
что все его проклинают, и хуже того озлобился. Стал он злой-презлой, хуже
собаки, злее волка. Так год от года он и рос. А когда вырос, то близким и
дальним соседям стало от него плохо. Брал он все без спросу, кто не по нем слово
скажет, того Амагай палкой по спине охаживал.

Взвыли отец с матерью, выли и братья, что с таким иродом сделать. Невзлюбили
его баи, которые в других улусах жили, все время они на него отцу жаловались.
Дошло дело до того, что все киргизы против Амагая взбунтовались. Никто его унять
не мог. Против десятерых он один справлялся, и не видели киргизы силы, которая с
ним справилась бы.

Потом Амагай решил от отца отделиться и поселиться совсем отдельно. Угнал он
из родительского двора весь скот и начал жить около реки. Показалось ему,
однако, что скота у него мало. Начал он к той реке сгонять скот от других баев.
Собрал один гурт так, что скот сам себя давить начал и с голоду пропадать. Хуже
того взбунтовались киргизы, совсем обеднели они от этого Амагая, и пошли они на
него войной. Малость Амагай отбивался, а потом видит, что с такой толпой ему все
равно не справиться, взял да и ушел в степи. Там он прожил немного, однажды
ночью набрал много скота и погнал его подальше от киргизов. Много лет гнал он
этот скот, да только толку мало.

Подогнал он к Енисею всего несколько голов. Тут, около Енисея, Амагай
остановился, пас коров и коз. И вот как-то раз в жаркий день он лег спать.
Солнце его так припекло, что он крепко уснул и не услышал, как к нему подошла
шаманка и почти целые сутки гладила его по голове. Когда Амагай проснулся, он
увидел перед собой такую красивую шаманку, которой никогда не встречал у себя в
Киргизии. Она ему сразу пришлась по душе. Он почувствовал, что переродился, и
вся злость прошла, и кровь в жилах теплее стала.

Амагай забыл про своих коров и ушел с шаманкой в глухую тайгу. Там, в тайге,
они прожили с десяток лет, и у них родилось четыре дочери. Три младшие вскоре
после рождения умерли, а старшая, Байбес, красивая, как стройная сосна, вышла
замуж за мудрого Эляя. Он жил тогда тоже в тайге, спасаясь от погони своей родни
из татар. Амагай сразу же выделил дочери приданое, тех коров и коз, которых он
оставил на Енисее, и благословил их на размножение рода Амагая и Эляя.

Эляй и Байбес собрали скот около Енисея и перегнали его через много рек и
степей в тайгу. Потом ту тайгу прозвали страной якутов, а род их пошел от Эляя и
Байбес. У них родились шесть сыновей, красивых и счастливых. От этих сыновей
начались шесть якутских родов. Теперешние якуты идут от дочери Амагая Байбес и
от Эляя.

*Бай — князь (кирг.).

Г.Т.Чабоненко Предания в пересказе С.А.Гурулева

Спор из-за шейных позвонков

Прародитель большой племенной группы бурят-хори Хоридой был простым
охотником. Однажды он охотился на северной стороне Байкала. Вместе с ним жили и
охотились два его товарища.

Охотники кормились мясом добытых ими зверей, диких птиц. Жили в балагане,
сделанном из веток. Посудой у них был большой железный котел, в котором они
варили мясо.

Однажды Хоридой задержался на охоте и пришел в балаган позже своих товарищей.
Его товарищи, придя с охоты рано и без добычи, сварили в котле мясо, оставшееся
от прежней охоты, — шесть шейных позвонков. Пять позвонков они съели, а шестой
оставили Хоридою.

Хоридой вернулся с охоты тоже без добычи, голодный, усталый, долго гонявшийся
за уходившими от него оленями с оленятами. И он возмутился несправедливостью со
стороны своих товарищей-охотников.

«Ведь шейных позвонков было шесть, каждому по два. И мне положено два
позвонка, а не один. Мы живем вместе и все должны делить поровну», — говорил он.
Товарищи-охотники оправдывались: «Мы пришли очень голодными. Много ходили.
Проголодались». — «Это несправедливо. Наши родители учили нас делиться с ближним
всем, что у тебя есть. Убил на охоте зверя, надо поделиться мясом со всеми, кто
с тобой рядом».

Почему у белоснежных лебедей ноги черные

Хоридой охотился на южном берегу Байкала. Один, без товарищей, бродя в
поисках зверей по берегу моря, он однажды увидел девять купающихся женщин.
Женщины вышли из воды, оделись на берегу в свои одежды, превратились в белых
лебедей и улетели.

Удивление Хоридоя было большим. В следующий раз он спрятался, чтобы не
вспугнуть лебедей, в кустах. Снова прилетели девять лебедей, сняли свои
белоснежные одежды, превратились в прекрасных дев и стали купаться. Хоридой
выскочил из кустов, подбежал к лебяжьим одеждам и взял одну из них. Девы наконец
вышли из воды. Кроме одной, все оделись, превратились в лебедей и улетели. Одна
дева осталась. Она сделалась женой Хоридоя.

Хоридой с женой жили счастливо. У них было одиннадцать сыновей, от которых
произошли одиннадцать хоринских родов, и шесть дочерей. Жену Хоридоя звали
Хобоши-хатун. Однажды она спросила Хоридоя, куда это он подевал ее лебяжью
одежду. Тот ответил, что лебяжья одежда цела и спрятана недалеко. Хобоши-хатун
упросила Хоридоя принести одежду, чтобы вспомнить былое.

Хоридой подумал, что они столько лет прожили с Хобоши-хатун, и прожили
счастливо, что у них столько детей — сыновей и дочерей. Он решил, что теперь
можно показать жене ее белоснежную одежду. И он принес лебяжьи одежды.
Хобоши-хатун надела их на себя и стала летать по юрте. Летала-летала, а затем
неожиданно вылетела из юрты через дымовое отверстие. В это время в юрте одна из
дочерей гнала из молока легкую молочную водку — тарасун. Заметив, что мать
улетает через дымовое отверстие и вот-вот исчезнет, дочь схватила ее грязными от
сажи руками за ноги и пыталась удержать. Ноги матери стали черными, но
Хобоши-хатун выдернула их из рук дочери и улетела.

Кружась над юртой, мать дала напутствие своей семье: «Вы, земные жители,
оставайтесь на земле, а я, небесная, полечу на небо, на свою родину! Весной и
осенью, когда лебеди летят к северу и обратно, делайте обряд в мою честь!» И
буряты-хоринцы поклоняются своему защитнику от злых духов — белому лебедю.
Весной, услышав крик лебединых стай, бурятки, например, батнайского рода из
Тугнуя, что вблизи Гусиного озера, выбегают из юрт в безрукавках и в головных
уборах и из деревянного ведра деревянным ковшом брызгают молочную пищу вверх —
навстречу прилетающим и вдогонку улетающим лебедям. При этом они обязательно
произносят такие слова:

Птица-лебедь, прародительница моя,
Березовая моя коновязь,
С
дальней-предальней стороны
По дороге небесной, воздушной
В добром ли
здравии возвратились?
Мы же, люди младшего подразделения,
Батнайского
рода,
В нашем западном Тугнуе
В достатке и благополучии живем.
Из
лучшей части
Белой пищи нашей отведав,
К прозрачному Байкалу пожалуйте.

Рождение Булагата и Эхирита

Давным-давно на земле жил Хон-тайжи-хан. Он имел в своем хозяйстве пестрого
быка, похвалявшегося своей непревзойденной силой. Бычье хвастовство и призывы
услышал молоденький бычок, принадлежавший западным хатам — злым духам.

Когда этот молоденький бычок подрос и превратился в сивого быка, он вступил в
схватку с пестрым быком. Выбрав ровное место, они стали бодаться. Там, где
упирались в землю их задние ноги, в степи образовались горы; там, где упирались
в землю их передние ноги, возникли в степи бугры.

Силы пестрого быка стали иссякать. Поджав хвост, он стал пятиться. Среди
наблюдавших бой быков находилась дочь Хон-тайжи-хана. Увидев, как пятится их
пестрый бык, она схватила палку и ударила ею сивого быка по голове. Силы сивого
быка стали падать, и пестрый бык его победил.

Сивый бык, побежденный, удалился, шатаясь, на седые гривы Саянских гор. Там,
где он сгибал спину, вырастали сосны и пихты; там, где он качался из стороны в
сторону, выросли березы и тальники. Наконец, сивый бык превратился в каменное
изваяние, которое и сейчас стоит в Торах, в долине Иркута. Сивый бык был зол на
дочь Хон-тайжи-хана. И он послал ей проклятие в виде будущего сына, которого
отвергнет хан. Вскоре после состязания быков дочь хана забеременела. Родители не
могли понять, как это могло случиться, так как дочь не знала ни одного мужчины.
Они решили, что это наваждение злых западных хатов.

Когда пришло время, дочь хана родила прекрасного мальчика. Однако хан не
хотел признавать своего внука. Он распорядился положить мальчика в железную
люльку, заковать люльку толстыми железными обручами, привязать ее к стреле и
выстрелить подальше, на северный берег Байкала. Как хан решил, так и было
сделано. Стрела с железной люлькой перелетела широкий Байкал и упала в яму,
выкопанную быком в степи. Кругом ничего не было, только лишь невдалеке у горы
убого лепились десять юрт атаганового и двадцать юрт хотогонового родов. Сивый
бык, находясь в Саянских горах, догадался, что у него от дочери хана появился
сын, что его первый сын лежит в железной люльке в степи, в яме. Он поспешил туда
и накормил ребенка.

В бурятских родах были шаманки: Асуйхан в атагановом и Хусуйхэн в хотогоновом
роде. Они жили вдовами, а вдов, не имевших детей, буряты обычно умерщвляли.
Шаманок давно хотели умертвить, но они упорно предсказывали, что у них должно
быть по сыну. Так им якобы предвещали боги — тэнгрии. Шаманкам верили, поэтому
откладывали исполнение обычая.

Однажды шаманки принесли жертвы белому небожителю Заяну-Саган-тэнгрию и
узнали от него, что Асуйхан найдет сына в яме, вырытой в степи быком, что
Хусуйхэн найдет сына в щели берега Байкала. Шаманки созвали родичей и объявили
им о предсказании богов.

На другое утро шаманки нашли в степи в яме железную люльку. Возле люльки
пасся сивый бык. Шаманки хотели взять люльку, но сивый бык бросился на них.
Шаманки ушли ни с чем. Шаманки снова устроили жертвоприношения богам. Боги
приняли жертвы. И когда шаманки снова пошли в степь, то сивого быка там уже не
было. Они взяли люльку, но никак не могли снять с нее толстые железные обручи.
Они принесли жертвы отцу небожителей Эсэгэ Малан тэнгрию. Тот разъяснил им, что
нужно исполнить обряд укладывания ребенка в люльку. Для этого нужно было собрать
всех родичей, заколоть большого, жирного барана, наготовить именного мяса:
баранью голову, бедренную кость, грудинку, тазовую кость, лопатку, сердце,
печенку, селезенку и брюшину, приготовить колыбель и молоток. При всех сородичах
шаманки исполнили обряд укладывания ребенка в люльку. Асуйхан легла в постель
роженицы. Хусуйхэн стала повивальной бабкой и ухаживала за ней. И затем они
выполнили обряд укладывания ребенка в люльку. Мальчика назвали Булагатом.
Асуйхан души не чаяла в приемном сыне. Ребенок рос здоровым и крепким.

Однажды сын ушел играть и целый день не приходил домой. Вернулся он поздно
вечером. Когда его стали спрашивать, он рассказал, что играл на берегу Байкала с
мальчиком и девочкой, такими же, как он.

Асуйхан рассказала об этом Хусуйхэн, и обе они решили поймать мальчика и
девочку, чтобы усыновить их. Они напекли вкусных лепешек, нагнали молочной водки
— тарасуна — и все это дали Булагату с тем, чтобы он угостил своих новых друзей.
Когда еда была разложена на берегу моря, на белом войлоке, из пенистого моря
вышли мальчик и девочка. Они подсели к Булагату на белый войлок. Тот предложил
им угощение. Они с удовольствием стали есть лепешки и пить тарасун. Когда они
опьянели и легли спать, шаманки подбежали и схватили вместе с войлоком мальчика
и девочку. Не успели они далеко отбежать, как мальчик проснулся. Он закричал
человеческим голосом: «Высокое Небо-отец, Широкая Земля-мать, спасите меня!»

На его отчаянный зов откликнулся Байкал и чуть не захлестнул шаманок высокой
волной. В это время девочка выскользнула из рук шаманок и ушла в море. Мальчика
шаманки успели задержать.

Когда принесли пойманного мальчика в дом, то позвали всех родичей, и в
постель роженицы легла Хусуйхэн. Вновь был исполнен обряд укладывания ребенка в
люльку. Мальчика назвали Эхиритом.

Повзрослев, Булагат и Эхирит стали родоначальниками многих бурятских родов.
Потомки Булагата называются булагатами, потомки Эхирита — эхиритами. Девочка,
ушедшая в воды Байкала, сделалась богиней-покровительницей водной стихии. Ее
зовут Далайн эжен Абай Саган-хатун — морская хозяйка Абай Белая
Госпожа.