Две усадьбы

Сохранилось из трехсот домов деревни Мельзаны

Деревню Мельзаны Баяндаевского района найти непросто. Со всех сторон она окружена лесом. В народе его называют шаманским. Лес населен совами. Говорят, это души умерших шаманов. Корреспондентам «Окружной правды» пришлось изрядно поплутать по проселочной дороге, пока лес не расступился — и нашим взорам предстала старинная бурятская деревня Мельзаны.

Здоровье важнее благ цивилизации

Во времена царской России здесь насчитывали до трехсот дворов. Теперь в деревне живут всего две семьи. Как и сто лет назад, все жители деревни родственники. Раньше было принято селиться и жить, как говорят старики, одним корнем. Несмотря на такое сокращение населения, следов запустения мы не заметили: в поле работает сенокосилка, на дворе пасутся ухоженные кони. Заправляет всем хозяйством женщина.

Сэсэг Номогоева родилась в этой деревне. Воспитывали ее по старинным правилам: еще в детстве она решила, что самое главное — это родная земля. Хотя был период, когда и она уезжала попытать счастья в городе. В Ангарске смогла выдержать только несколько лет.

— Я коренной ангарчанин, — говорит Владимир Номогоев. — Никогда не думал, что буду жить в деревне, да еще такой малочисленной. Моя жена из этих мест, и мы часто ездили в отпуск к ее родственникам. После рождения дочерей стало ясно, что в городе нам оставаться нельзя. В Ангарске очень плохая экология, много вредных выбросов. Дети стали часто болеть. Врачи ставили диагноз «астма». Когда были в Мельзанах, заметили: дети не болеют. Здоровье родных дороже благ цивилизации. Так мы оказались жителями этого места.

С работой у новопоселенцев проблем не возникло. Сэсэг Номогоева устроилась в школу, ее муж стал корреспондентом баяндаевской газеты «Заря». Дочери пошли учиться в школу в деревне Покровке. Теперь старшие уже выучились и уехали получать высшее образование в Иркутск. Дома живет только младшая. Каждый день жителям Мельзанов приходится проходить пешком 2,5 километра в один конец — такое расстояние отделяет деревню от остальных населенных пунктов. Но люди не жалуются и говорят, что для них это не проблема.

— Мне, как городскому человеку, сначала приходилось тяжело, — говорит Владимир Номогоев. — Приходилось заново учиться жить. Не умел ничего. Теперь научился хозяйствовать на своей земле, и в город меня, как говорится, калачом не заманишь. Правда, в мае со мной приключилась беда: упал с крыши. Осколочный перелом ноги. Уже несколько месяцев на больничном. Самое время косить, делать запасы на зиму, а я только спустя три месяца после падения стал самостоятельно вставать с постели.

Управляться приходится Сэсэг Номогоевой. На ее плечах не только работа по дому и забота о родных. У семьи большое хозяйство — пять лошадей и одиннадцать голов крупнорогатого скота. Кроме того, женщина научилась обращаться с трактором. В прошлом году, когда закрылся местный колхоз, было принято решение купить технику, чтобы иметь возможность прокормить стадо. Теперь работают на тракторе вместе с родственниками.

— Работать мне не привыкать, — говорит Сэсэг Номогоева. — С детства наша семья обрабатывала большой участок земли. Почва у нас возле деревни самая лучшая по району. Отец рассказывал, что в тридцатые годы именно у нас хотели строить колхоз. Но между начальником и жителем деревни вышла большая ссора. Завязалась драка, в которой победил мой земляк. Начальник стал мстить: землю тогда распахивали под поля колхозными тракторами прямо под окнами. Колхоз обосновался в деревне Покровке. Именно тогда многие жители ушли из этих мест, дома бросали прямо со всем имуществом.

Местных жителей охраняет священная роща

То, что почва возле деревни самая лучшая для посевов, жители объясняют действием лиственничной рощи. О ее возникновении существует такая легенда: когда-то много лет назад в этих местах разразилась страшная буря, ветер бушевал несколько дней. Он-то и принес на эту землю семена лиственниц. Они проросли и превратились в деревья. Лиственница — священное дерево для бурят. В лесу со временем стали хоронить шаманов.

— Тела шаманов по обычаю не предают земле, — говорит Владимир Номогоев. — Оставляют в лиственничной роще. Кости необходимо положить в дупло дерева. Это место священно. Даже сейчас, когда лес рубят во всех возможных местах, наша роща сохранилась. В ней можно встретить и пни, но это вырубки, которые велись во времена войны, современные лесозаготовки здесь не ведутся. Роща обладает удивительными свойствами: летом в ней не жарко, а зимой не холодно. Когда находишься среди деревьев, усталости не чувствуешь.

Эта древняя земля таит в себе множество тайн и загадок. Первую находку сделали еще предки современных жителей.

— Мне рассказывали, что до революции у нас во дворе стоял пень, — говорит Сэсэг Номогоева. — Он был очень удобен для того, чтобы садиться на лошадь. Со временем пень вылез из земли — оказалось, что это кость мамонта. Находку бережно хранили в семье. С приходом советской власти от нее пришлось избавиться. Теперь интересные находки делаю я. Некоторые их них отдаю в краеведческий музей Усть-Орды. Местные специалисты говорят, что находки относятся к временам стоянок в этих местах древнего человека.

Живет семья Номогоевых в доме, который был построен в 1878 году. Такую дату обнаружил хозяин на кирпичах печи во время ремонта. Дом до сих пор хорошо сохраняет тепло и полностью пригоден для проживания. Рядом стоят полуразрушенные избы. Их еще можно отреставрировать. По словам жителей, здесь есть все, что надо для жизни. Не хватает только уверенности, что эта деревня не закончит свое существование вместе с ними.

— Наша фамилия — Номогоевы — переводится на русский язык как Смирновы или Тихоновы, — говорит Владимир Номогоев. — Фамилии всегда давались в противовес характеру человека, чтобы усилить те качества, которых ему недостает. Значит, мои предки были непокорными людьми. Будем надеяться, что и у меня хватит сил для того, чтобы привлечь в эти места новых жителей.