Нация лука и стрел

Инженер-программист изготавливает бурятские луки по древним технологиям

Традиция изготовления бурятского лука может прерваться. Калмыки, чьи полки, вооруженные луками и стрелами, в 1812 году брали Париж в составе Русской армии, уже не состязаются на своем Сур-Харбане в стрельбе из национального вида оружия. Неужели такова же будущая судьба традиционного бурятского лука? А ведь когда-то предков бурят в Китайской империи называли «нацией лука и стрел».

Все началось с древнего лука

— Нет, я уверен, что традиция не прервется, — говорит Дылгыр Цырендоржиев, инженер-программист Бурятского национального лицея-интерната и энтузиаст оружейного дела. В детстве он не раз видел соревнования бурятских лучников, но загорелся идеей самому сделать настоящий национальный лук восемь лет назад. Тогда к нему в руки попал древний лук.

— Луку было уже лет 150, но он был в отличном состоянии, — вспоминает Дылгыр, — трудно передать мои ощущения, когда я его держал... Мне виделись сражения древности. Свист стрел и топот тысяч копыт. Храп лошадей. Скачущие всадники, без промаха поражающие врага. Звон тетивы и шорох улетающей стрелы. Ветер в лицо, и вся степь впереди... долго не хотелось его из рук выпускать.

Дылгыр Цырендоржиев поставил перед собой задачу изготовить лук так, как это делали буряты сто, двести, тысячу лет назад.

— К сожалению, здесь, в Бурятии, мне так и не удалось поучиться у мастеров, — говорит мастер. — Те люди, с которыми я общался, либо ревностно относятся к своим секретам, либо занимаются откровенным «новоделом», выдавая его за традиционный бурятский лук. Мне пришлось восстанавливать традиции изготовления бурятского лука по книгам, по материалам в Интернете, по личным беседам с историками и археологами. В прошлом году я познакомился с одним мастером, приехавшим из Аги на Сур-Харбан. Он сделал несколько луков и является в этом деле действительно большим мастером. К сожалению, я потерял с ним связь; насколько я помню, он бывший водитель, а сейчас, на пенсии, изготавливает луки.

Опасная профессия

Первый лук Дылгыр делал целых полгода:

— Лук получился хороший, только я не во всем следовал рецептам наших предков, и в итоге после одного из выстрелов у меня отломился рожок на луке, а текстолит, которым я заменил рог животного, просто разорвало на куски. Хорошо, что я не пострадал во время стрельбы. После этого я решил во всем следовать старинным технологическим тонкостям и использовать только оригинальные материалы.

Дылгыр объясняет, что специалисты делят все традиционные луки на два типа: простые и сложносоставные. Пример простого лука — это английский, вы все его видели в фильмах про Робин Гуда. По сути, это просто деревянная палка, согнутая в дугу, концы которой стягивались тетивой. Английский мастер мог изготавливать в день несколько таких луков из тиса. Бурятский же лук является разновидностью монгольского сложносоставного лука, который делали не менее двух-трех лет. У него пять деревянных частей, склеенных в четырех соединительных точках, и три слоя из сухожилия, дерева и рога, аккумулирующих энергию при натяжении тетивы. Все это снаружи защищено тонким слоем бересты для защиты от атмосферной влаги. Все они имеют различное функциональное назначение, улучшающее стрелковые качества оружия. Директор Московского музея кочевой культуры Константин Куксин так сравнивает английский и монгольский луки:

— Стрела из лука Робин Гуда летела всего лишь на 300—400 метров, а из монгольского лука — на 800 метров. Поэтому если монгольские лучники и войска европейских рыцарей столкнулись бы, допустим, в XIII веке, конечно, монголы одержали бы победу. Это как если бы сейчас воевали с автоматами Калашникова против кремневых ружей, то есть они были недосягаемы для противника.

Работа двух лет

К изготовлению своего второго лука Дылгыр приступил после долгого перерыва, когда вернулся жить в Улан-Удэ из Москвы. На этот раз изготовление лука заняло у него два года. Начал он с посещения республиканских музеев и поездок по деревням, где срисовывал старинные луки и стрелы, снимал с них чертежи. Определившись с моделью, он принялся за заготовку древесины.

— Дерево, из которого потом можно будет стрелять, необходимо отбирать с особой тщательностью, — говорит Дылгыр. — Нужен ствол березы, растущей в пади, где она изо всех сил тянется к солнцу, из-за чего она прямая и у нее почти нет веток, а значит, и сучков. У уже срубленного дерева берется только северная часть, потому что там древесина плотнее. Я следовал всем дошедшим до наших дней рекомендациям.

Заготовленную древесину Дылгыр выварил в большом котле, а полученный материал несколько месяцев сушил дома. Бычьи рога для лука он хотел купить на БМП, но как раз перед его приездом какой-то оптовик скупил на комбинате многолетний запас рогов. Пришлось довольствоваться коровьими, а они более извилистые и короткие. Выпрямлять рога вручную пришлось очень осторожно, нагревая их над свечой. Недостаточно длинные коровьи рога дополнялись фрагментами лосиного рога, пришлось воспользоваться и современным материалом — эбонитом. Сухожилия, которыми обклеивается наружная часть лука, заготавливались следующим образом: сначала от туши коровы или лошади отделяются сухожилия и сушатся, пока они не станут прозрачными. Затем на наковальне сухожилия расщепляют до волокон, разделяют на пряди толщиной в миллиметр, а уже потом долго и тщательно наклеивают на лук в несколько слоев. Традиционно для этого использовался клей, сваренный из плавательного пузыря байкальского осетра, но сейчас он занесен в Красную книгу. А тот осетровый клей, который продают легально, был на тот момент для Дылгыра слишком дорогим. Так что вполне подошел костный клей. Концы лука, там, где тетива трется о древесину, мастер обтянул рыбьей кожей. Изготовленный лук Дылгыр Цырендоржиев взял с собой в детский лагерь, где в качестве воспитателя обучал лицеистов основам стрельбы из бурятского лука.

— Я специально сделал его достаточно ослабленным, чтобы натянуть тетиву мог и ребенок, — говорит Дылгыр. — Дети с большим удовольствием стреляют из лука, можно сказать сами тянутся к истории. Многие мои знакомые привозят на наши выезды на природу детей, чтобы они с малолетства знали, как выглядит лук, как щелкает тетива, когда выпускаешь стрелу в мишень.

Священная реликвия семьи

 Сейчас друзья и знакомые приносят Дылгыру старинные луки, которые на протяжении многих лет хранились у них в семье. На просьбу о реставрации он почти всегда отвечает отказом.

— Я видел примеры неудачной, почти варварской реставрации, когда с двухсотлетнего лука просто сдирали старинные узоры и фирменный знак («тамга») автора, — говорит Дылгыр. — Конечно, мне было бы очень любопытно самому разобрать старый лук, посмотреть, как древний мастер его изготавливал, но мне кажется, что лучше вообще не браться, если не уверен, что сможешь сделать как надо. Я бы взялся только за небольшой ремонт. Мои друзья-историки говорят, что по большому счету история Бурятии еще не написана. И очень важно максимально сохранить предметы старины, особенно такой важной сферы, как боевая история. Не хочу, чтобы в будущем какой-нибудь талантливый историк поминал меня и мою реставрацию нехорошим словом. Есть еще одна причина, почему я не советую реставрировать луки. По многим поверьям, в семейном оружии, которое переходит из поколения в поколение, может храниться сила этой семьи, этого рода. А после того как оружие будет неудачно починено, снимут уникальные «тамга», имеющие религиозное значение, стержень семьи может надломиться.

Рассказал мастер и о своей любимой бурятской легенде, связанной с луком и стрелами.

— Есть легенда, рассказывающая о черной заговоренной стреле, — говорит Дылгыр. — Однажды выпущенная из лука, эта стрела будет летать за своей целью, пока не поразит ее. Спрятаться от нее или сбить в полете невозможно. Единственный способ спастись для приговоренного — это сбрызнуть на нее аршан, тогда она станет мягкой и, поразив человека, не убьет его, а лишь слегка стукнет.

Из лука можно было стрелять и на охоте, и в бою. Для битвы использовались оригинальные наконечники стрел: наконечник-полумесяц отсекал голову врага, наконечник-игла должен был проникнуть между стыками в доспехах, наконечник с зазубринами наносил максимальные раны, когда его вытаскивали из тела. Стрелы с тупыми наконечниками, не портящие шкуру, предназначались для пушного зверя. Изготовив второй лук, Дылгыр уже думает о третьем. Теперь, когда у него уже есть заготовленная древесина, процесс создания оружия можно будет сократить до пяти месяцев. Мастера национальных луков — это народ «штучный». Например, на 47-миллионную Корею не больше 10 человек, которые посвятили свою жизнь изготовлению корейского лука. В Монголии примерно такое же количество мастеров лучного дела. Дылгыр Цырендоржиев надеется, что и в Бурятии молодые люди заинтересуются продолжением традиции бурятского лука. Он готов помочь всем желающим советом и передать опыт более старых мастеров.

— Трудно описать ощущения, которые испытываешь, когда сделаешь свой первый лук, — говорит Дылгыр. — Это как стать в один строй со своими предками, почувствовать сопричастность к истории и испытать гордость. Бурятский лук — это машина времени, переносящая в эпоху сурового быта и боевой славы далеких предков.