В Баяндаевском районе растет число новорожденных с вирусом иммунодефицита

В районе, где появились первые ВИЧ-инфицированные, до сих пор нет СПИД-лаборатории

Семь лет назад Баяндаевский район стал первым в округе, где появилась зараза. Позже ВИЧ-инфицированных начали выявлять и в других районах. Два года назад здесь родился первый ребенок, зараженный вирусом иммунодефицита. В прошлом году таких детей на свет появилось уже трое. По словам Михаила Собохоева, врача кабинета профилактики и борьбы со СПИДом и инфекционными заболеваниями, если темпы инфицирования в Баяндаевском районе будут расти, то через 20 лет каждый год от СПИДа здесь будут умирать около тысячи человек.

Реальное количество носителей ВИЧ-инфекции в три раза больше официально зарегистрированных

В Баяндаевском районе проживает 12 тысяч 218 человек. В кабинете профилактики и борьбы со СПИДом и инфекционными заболеваниями при районной больнице на учете стоят 14 больных СПИДом. На самом же деле, как утверждает врач Михаил Собохоев, носителей этого вируса примерно в три раза больше. Для маленького сельского района с небольшим населением эти цифры просто пугающие.

Каждый месяц в Баяндаевском районе на ВИЧ-инфекцию проверяется около 60 человек. По собственному желанию на этот анализ никто не решается.

— Болезнь выявляется только через гинекологическое и родильное отделения, когда будущих мам начинают проверять на заразные заболевания, — говорит Михаил Степанович. — Другого пути нет — Баяндаевский район — единственный в нашем округе, где до сих пор нет СПИД-лаборатории, хотя семь лет назад именно у нас был зарегистрирован первый ВИЧ-инфицированный человек. Более того — в бюджете нет денег даже на обследование больных. В областном центре обычное обследование одного человека стоит как минимум полторы тысячи рублей. Часто не бывает тест-систем для диагностики ВИЧ — такие перебои тянутся порой по два или три месяца. За это время мы теряем из виду возможных ВИЧ-инфицированных пациентов.

А осенью в кабинете профилактики и борьбы со СПИДом не хватало даже шприцев и перчаток...

Статистику портят приезжие

14 человек, стоящих на учете как ВИЧ-инфицированные, — показатель стабильный, только пациенты все время меняются. Одни приезжают — другие выбывают. В настоящее время, по официальным данным, в районе проживают лишь семеро человек из всех, кто стоит на учете. Все они — не местные жители. Среди них нет ни одного представителя бурятской национальности.

— Приезжают к нам, чтобы получить прописку, встать на учет, как и полагается, — рассказывает Михаил Степанович. — Думают, что за пределы маленького сельского пункта информация о них никуда не уйдет. Поэтому в последние два года к нам специально приезжают рожать детей женщины, больные синдромом приобретенного иммунодефицита. А потом исчезают.

Количество рожденных ВИЧ-положительных детей увеличивается с ужасающей скоростью. В 2004 году в Баяндаевском районе лишь одна инфицированная женщина родила ребенка, а в прошлом году в местном родильном отделении на свет появилось еще трое детей от мам, зараженных страшным вирусом.

Две матери этих детей тоже приехали из других населенных пунктов Иркутской области. Третья и вовсе исчезла со своим новорожденным ребенком, пытаясь скрыть свой диагноз от знакомых и, возможно, родных людей. Врач Михаил Собохоев безрезультатно пытался разыскать ее своими силами.

— Снова ударилась в бега, как и многие наши пациенты, — поясняет доктор. — Разница лишь в том, что на руках у нее младенец с ВИЧ-положительным диагнозом. И в ответе за этого ребенка все мы, ведь родился-то он у нас, в Баяндае, на учете стоит в нашем кабинете "АнтиСПИД". Ездил в Иркутск, искал эту женщину по знакомым адресам, но след ее потерялся...

Реабилитация невозможна

Больные СПИДом, прячась от всего мира, от тех, кто знает или может узнать об их страшном диагнозе, едут в глушь, в деревню, туда, где их никто не знает. Приезжают даже из зарубежья. В основном это люди до 30 лет, у которых, казалось бы, вся жизнь впереди.

— Живут наши пациенты в Баяндае и в трех других деревнях района, — рассказывает Михаил Степанович. — Имеют местную прописку. Но это все временно — в сельской местности все друг друга знают, здесь невозможно затеряться в толпе. На работу этих людей стараются не брать, поэтому они снова и снова ударяются в бега.

— С болезнью жить можно, — утверждает врач. — Сейчас мы даже проводим терапию наших баяндаевских пациентов. Из федерального бюджета поступили деньги на лекарства для двух человек. Выбрали молодых женщин — первых заболевших в округе и в районе. С людьми, у которых стаж болезни 7—8 лет, очень сложно общаться. Они отказываются признаваться в этой болезни даже самим себе.

Реабилитация больных на селе, и тем более в деревне, невозможна. Специалистов-психологов, которые могли бы помочь, нет. Один из пациентов, 22-летний парень, покончил жизнь самоубийством, когда узнал о своем диагнозе...