Пропал дядя Миша, который жил на погосте

Михаилу Григорьевичу Наумову через год исполнится 70 лет. Раньше у него была семья, дом, работа. Он заработал себе пенсию, но не обеспечил спокойную, тихую старость. По словам дяди Миши, раздоры в семье начались после его поездки на курорт. В конце концов Михаил Григорьевич остался без крова над головой — в доме осталась жена. У Михаила есть взрослые дочь и сын, дочь живет в Усть-Илимске, сын — в Осе. Есть внуки и племянники, сестры и братья. Но пожилой человек никому не нужен.

— Одна дорога — петлю на шею, — обреченно говорит мой собеседник.

На старом кладбище Михаил Григорьевич соорудил себе шалаш, чтобы спрятаться от дождя и ветра. Нехитрое строение сломали подростки. У них пожилой человек не вызывает ничего, кроме презрения. Они били его не раз, разрушали его жилище. А вот приютские дети, по словам дяди Миши, не такие. Они сочувствуют Михаилу Григорьевичу.

По словам сестры Михаила Григорьевича, дядя Миша не всегда был такой. Она уже обила все пороги, пытаясь пристроить его куда-нибудь. Вместе с Михаилом Григорьевичем наш корреспондент отправился в отдел соцзащиты. Здесь дядю Мишу уже знают. Раньше он жил в Бурят-Янгутской участковой больнице. Весной там начался ремонт, и проживающих бесприютных постояльцев выпустили на вольные хлеба.

— Было нас шесть человек. Остальные уже умерли. Я один остался, — рассказывает дядя Миша.

Время от времени сердобольные женщины предоставляют ему кров. Но, получив пенсию, дядя Миша начинает пить, поэтому надолго нигде не задерживается.

— Если бы он одинокий был, а то ведь родственников столько! — говорят в сельской администрации. — Пусть устраивается!

Отдел соцзащиты готов был отправить Михаила Григорьевича в Бурят-Янгутскую больницу (она уже открылась после ремонта и особо не отказывает страждущим в приюте). Но дядя Миша пропал. Говорят, его согбенную фигуру с посохом видели в Осе. Но ни в сельскую администрацию, ни в отдел соцзащиты он больше не приходил.