Физика твердого тела

Несколько штрихов к портрету нового главы Боханского района

Результаты выборов были уже известны, можно было пить шампанское и кричать "Виват!", а новый мэр Боханского района Владимир Грицких все еще сидел на старом месте — в скромном, прокуренном кабинете главы поселка — и пытался решить вопрос о строительстве подъездных путей к водокачке.
— Старые долги, — оправдывался он перед натиском поздравляющих
И снова сливался с телефоном.
Утром он шел на работу как именинник, не успевая прятать руку в карман. За завтраком жена так и сказала:
— Руку вытяни — и вперед!
Как всегда, оказалась права.
— А ведь это и твоя победа, — сказал он. — Ты меня таким сделала...

Первая встреча
Познакомились они при странных обстоятельствах, больше напоминающих ссору или бюрократический фарс, нежели романтическую историю.
Произошло это почти сорок лет назад, в общежитии N 4 Иркутского пединститута. Он только что отслужил в армии, поступил на физический факультет (увлекался физикой твердого тела), стал членом институтского профкома и вот теперь, серьезный и бдительный, поднимается на третий этаж общежития, чтобы выявить и покарать нелегалов. В одной из комнат — она. Тихая и скромная девушка из глубинки, извиняясь, рассеянно роется в своих вещах и никак не может найти ордер на место в общежитии. "Значит, нелегалка, — отмечает бывший вояка, — готовьтесь к выселению..."
Он, конечно, шутит. Он знает, что вот-вот и отыщется этот чертов ордер, но каково наблюдать за смятением девушки... Она ему уже нравится.
— Так, Надежда Павловна, — читает он протянутый ордер, — надо быть повнимательнее, вы же будущий математик.
Вспоминая эту историю, Владимир Александрович говорит:
— Это, наверное, единственная ссора в нашей жизни.
Всем бы так ссориться. Да и не видела она его больше таким — нарочито чиновным и дидактичным...
Была длительная, год за годом, дружба. Прогулки, общение. Зеленый плеск Ангары и туманы. Однажды она спросила: "Стану старой — будешь любить?" "О какой старости ты говоришь?" — удивился он. Ему было всего 22. Сейчас — 59. Но и сейчас бы ответил точно также.
Подальше от грязи
Как ни старались кандидаты, без грязи на выборах не обошлось. Как-то утром, незадолго до выборов, он шел на работу и заметил разбросанные по дороге листовки. Поднял одну. Порочили, не жалея желчи, одного из ближайших его оппонентов. В том, что это ложь, он ни секунды не сомневался, но даже если и правда, то все равно не метод. Тут же распорядился собрать листовки, а потом позвонил Виталию Багайникову, еще одному своему сопернику, из фонда которого якобы был оплачен выпуск листовки, — так было указано.
— Издеваешься? Какая листовка? У меня на счете всего десять рублей.
Проверка правоохранительных органов подтвердила: Багайников к выпуску листовки непричастен. И тогда подозрение упало на Грицких. Кто-то даже выпустил ответную листовку, где говорилось, что он, Владимир Грицких, — клеветник. Это очень расстроило жену: никогда никакой грязи не позволял себе. Работал учителем физики, секретарем парткома, председателем парткомиссии, зав. районо, директором училища, главой муниципального образования — и никогда дурного слова о нем не слышала. Он и сам то и дело твердит: "Не кидайся грязью — можешь промахнуться, а руки замараешь".
— Понимаешь, им зацепиться не за что, — объяснял Владимир Александрович. — В пьянстве меня не обвинишь, в воровстве — тоже, вот и нашли повод...
Скандалистом его не назовешь. Даже голоса никогда не повышал: "Тише говоришь — лучше слышат". Но на этот раз не сдержался — написал заявление в суд с требованием защиты чести и достоинства и компенсации морального ущерба на сумму в 150 тысяч рублей. Подчеркнул при этом:
— Эти деньги мне не нужны — переведу на счет детского дома.
И хочется жить и работать
Во время выборов получил еще один удар ниже пояса. На его агитационных листовках кто-то написал: "Подставное лицо. Через месяц уйдет на пенсию..."
— А действительно, — спрашивали его, — зачем тебе этот воз в такие-то годы?
— Работы я не боюсь. Хочется довести до ума начатые реформы...
Да и какая тяжесть... По-настоящему тяжело ему было лишь один раз — когда погиб сын Саша. Рос, рос... Поступил в университет — физику твердого тела изучал, а после выпускного утонул в Ангаре, на том самом месте, где когда-то гуляли его отец и мать. Как пережили это горе — одному Богу известно. Время, конечно, лечит, но воспоминания до сих пор душат. Вот Саше два с половиной года — научился читать. Пришли гости и, посмеиваясь, принялись буквам учить. Он терпел-терпел, а потом, чтоб отвязались, читать стал. Вот Саша в первом классе. Весь год простоял за дверью: учить его нечему — только мешает. Пятый класс. За ночь прочитал "Котовского" — может наизусть страницами рассказывать. Университет. Прочат карьеру ученого. И вот Саши не стало... Часами сидели молча. То Владимир Александрович жену обнимет, то она его. Без этой поддержки, наверно, и не выдержали бы. Вот так же было и во время выборов — если муторно, жена успокоит...
В старый кабинет нового мэра входит председатель поселковой думы Валерий Белов:
— Ты еще здесь? Когда переселяться-то думаешь?
— Торопиться не буду... Собирай думу — будем решать, кто за меня останется. Хотелось бы мужика.
— Смотря какой мужик, какая женщина...
— Это уж точно, — соглашается Грицких
И снова вспоминает жену...
Преподаватель математики, она выматывается не меньше его. Но дома порядок, ужин готов.
Почуяв, что муж опечален чем-то, пытается пошутить:
— Обидел кого-то — вот и сам получил...
С некоторых пор Грицких заметил, что без жены через день разлуки начинает скучать. Командировки и санатории стали для него как наказание. Чуть ли не каждый вечер домой звонит: "Ну как ты там?" - "Все хорошо..."
Тогда и ему хорошо. Кладет трубку — и хочется жить и работать...