Не называйте меня фермером!

Поселение крестьянина Александра Любимова находится недалеко от Усть-Орды и знакомо многим бродягам

По отношению к себе Александр Денисович это слово считает чуть ли не ругательным. Слово "крестьянин" для него роднее и ближе. "Крестианин", как говорит Любимов, — это производное от христианина и крестьянина).
Да и какой фермер станет возводить на горе у своего хозяйства огромный крест и прокладывать к нему лестницу длиной в 365 ступенек (по количеству дней в году)? Какой фермер станет собирать на вокзалах бездомных, больных людей и потом нянчиться с ними?
На первый взгляд может показаться, что это дармовая рабочая сила. Но это не совсем так.
— Эти люди, которые здесь живут, к работе неспособны, они больные на 100%, — сокрушается Денисыч (так его здесь называют, а еще зовут его дедушкой, и, похоже, Любимову это имя нравится больше).
— Первые несколько дней они отсыпаются, потом потихоньку начинают работать. Но не все — многим крестьянский труд кажется недостойным занятием, и, отдохнув несколько дней, они уходят в город, иногда прихватив с собой какую-нибудь вещицу, которую можно продать. А из тех, которые остаются, самостоятельно работать могут только единицы, остальным все нужно показывать и растолковывать, и все равно сделают не так.
— А ходить к кресту обязательно всем?
— Да нет же, — смеется Денисыч, — это дело добровольное. Я и сам иногда по месяцу не хожу, а иногда на дню по нескольку раз. Прошу у Господа совета, вразумления, молюсь.
— А какими молитвами?
— В основном просто разговариваю своими словами. Прошу помочь в какомнибудь деле, за заблудшего человека прошу. Люди ведь не понимают, что самостоятельно выбраться из такой ямы, как алкоголизм и наркомания, невозможно. Но с Божьей помощью возможно все. И если человек это поймет, то он поднимется по лестнице. Это большой труд. Но другого пути нет. Я сам через это прошел. Сейчас открылось много дорогих клиник, производится огромное количество опять же недешевых лекарств. Но это в лучшем случае приносит больным лишь временное облегчение. Внутри них ведь ничего не меняется. При первом же случае они срываются, и начинается новое падение. Начинать надо с души, с осознанного желания покончить с пагубными привычками.
Конечно, Денисыч хотел бы видеть у себя и врачей, и психологов, чтобы они помогали ему. Но на все нужны деньги. Бесплатно работать никто не будет. А ведь кроме этого забот выше головы: надо убрать сено, выкопать картошку, доделать хранилище для овощей, отвезти в город на продажу сельхозпродукцию...
В крестьянском хозяйстве дел хватает. Да еще висит долг в шесть миллионов рублей.
По вечерам Денисыч пишет книги о том, как жить на этой земле, как трудиться, о том, что каждый должен взять на себя крест ответственности за себя, за семью, за то место, где ты живешь.
А еще Денисыч мечтает встретиться с президентом и изложить ему свою программу по обустройству общества. Даже зарок дал не стричься и не бриться, пока этого не произойдет.
Конечно, отношение к Любимову неоднозначное даже среди тех, кого он приютил. Одни благодарны ему за то, что он дает им крышу над головой и кусок хлеба, другие ропщут, что за это приходится работать. Есть и такие, которые считают, что за такое время (хозяйству уже около 15 лет) можно было горы свернуть.
Дедушка выслушивает всех и продолжает делать по-своему, как Бог на душу положит. Всех дел не переделать. И детям останется, и внукам...
А завтра надо пораньше встать и ехать на Иркутский автовокзал за очередной партией алкоголиков, наркоманов или просто потерявшихся в этой жизни людей.