«Развели канитель»

Обращаясь к гражданам России 8 апреля, Путин заявил, что все медики, работающие с коронавирусными больными, получат денежные выплаты. Конечно же, в списке получателей были и сотрудники скорой помощи, ведь именно они принимают на себя первый удар. Врачам было обещано 50 тысяч, фельдшерам и водителям по 25. Спустя месяц, 11 мая, президент напомнил чиновникам, что к 15-му числу работники здравоохранения должны получить все положенные выплаты.

Сомнений быть не могло: раз президент обещал, то не могут не дать. Не посмеют. И вообще, деньги — это самое меньше, что государство может сделать для врачей, фельдшеров, водителей, которые сейчас на первой линии борьбы с пандемией. Однако скептики уже тогда качали головой, потому что у нас, когда дело доходит до конкретных выплат, выясняется, что положено не всем, что нужно принести кучу справок, и вообще «вы не так поняли».

Так и случилось. В назначенный срок сотрудники скорой помощи в Иркутске и во многих других городах России вместо 50 и 25 тысяч получили смехотворные 200, 300, 400 рублей, а то и вовсе ничего. Выплаты им начислили в соответствии с неким правительственным постановлением «за фактически отработанное время». Что значит это «фактически отработанное время» — не уточняется, то ли это поминутная тарификация, то ли почасовая, то ли еще не разбери какая.

К чести медиков, они не стали молча глотать обиду. Сначала врачи скорой помощи в Армавире записали коллективное видеообращение: «Мы не получили обещанные выплаты, ни рубля, ни копейки», затем волна подобных обращений пошла по всей стране: Кемерово, Белгород, Буйнакск, Рязань, Пермь, Краснодар, Кропоткин и, конечно, Иркутск.

«Пятница» попыталась выяснить ситуацию из первых рук, то есть у самих сотрудников скорой помощи. При этом, понимая, в какой сложной ситуации оказались медики, мы изменили их имена, чтобы не навлечь на них неприятности со стороны руководства.

Жанна Сергеевна, врач скорой помощи, стаж работы более 15 лет. Разговор с ней состоялся 18 мая. На этот момент ни она, ни ее коллеги обещанных выплат не получили.

— 8 мая мне на карточку пришли… 483 рубля. Ангарск, Шелехов, Иркутск Усолье — никто не получил выплат. Главный врач объяснил, что всем рассчитали часы, минуты и секунды.

Ольга, фельдшер, 31 год, тоже ничего не получила. По ее словам, то, что произошло с выплатами, является показателем отношения государства к медикам:

— Власти пообещали на всю страну и не выполнили — вот это и обидно. Нужно понимать, что зарплаты у медиков, как и у многих других в стране, маленькие в сравнении с ценами... И появился хоть какой-то небольшой шанс... и он обвалился. Вот людям и стало обидно. Наше правительство считает, что мы пришли в профессию по призванию и должны оставаться в ней до последнего вздоха, все терпеть и обо всем молчать. А то, что мы такие же люди, из плоти и крови, так же едим, одеваемся, воспитываем детей, платим за услуги, — это никто не берет во внимание. Назвался груздем — полезай в кузовок. Так и у нас: назвался медиком — все терпи и тащи свою тяжелую лямку. У нас проезд в городе после 20 часов стоит на 5 рублей дороже. Почему? Потому что в это время человеку тяжелее работать, он устал за день, ему тяжелее концентрировать внимание. Значит, работа водителя в трудных условиях оплачивается больше, а оплата за работу медика при возросшей нагрузке и опасности не должна увеличиваться? Почему? Труд медика обесценен как финансово, так и морально.

Реакция людей понятна: обида, горечь, возмущение. По словам Жанны Сергеевны, два дня люди не спали, переживали, обсуждали ситуацию.

Было ощущение, что врачей столкнули лбами друг с другом: одним выплатим, другим не выплатим. Досадно.

Понять логику тех, кто решил платить медикам за «фактическое время», невозможно. Какое время? Экипажи скорой помощи находятся в зоне риска постоянно! Каждый вызов может оказаться коронавирусным.

— Есть больные, — рассказывает Жанна Сергеевна, — которые, вызывая скорую, скрывают важные детали. Был случай в марте, тогда мы еще ездили без защитных костюмов. Поступил вызов: женщина диспетчеру сказала, что у нее просто температура, в контакте с больными не была. Приехали, переступили порог, спрашиваем: «Вы контактировали с коронавирусными больными?» Она: «Ну да, с подружкой общалась из Новосибирска». А мы в обычной униформе, понимаете? Выходим, возвращаемся в машину одеваться, снова поднимаемся: «Почему вы диспетчера не предупредили, что у вас был контакт?» Она: «Ой, я вспомнила, только когда вас увидела…»

Попадались пациенты, которые, имея все симптомы COVID-19, категорически отказывались ехать в больницу. Был случай, когда женщина с положительным тестом на коронавирус спрашивала, можно ли ей из больницы ходить домой поливать цветы. Многие до сих пор не осознают опасности, приходится предупреждать об уголовной ответственности.

Фельдшер Ольга рассказала, что экипажи скорой работают в обстановке постоянного стресса:

— Пока силы и средства брошены на борьбу с коронавирусом, половина страны страдает от безденежья. Недавно был случай (на выезде) — в семье трое детей голодали, так как родители сидят без работы и им нечем их кормить. У людей сейчас не столько страх перед вирусом, сколько боязнь остаться без средств к существованию, не оплатить кредиты, ипотеки, долги, не обеспечить семьи. Сколько раз выезжали на давление, нервные срывы. Естественно, мне это небезразлично, я переживаю за людей. Голод, безденежье и стрессы поопаснее коронавируса.

Эта морально-психологическая нагрузка ложится на плечи работников скорой, не говоря уже о нагрузке физической. Жанна Сергеевна рассказывает, что на вызовы бригада выезжает в респираторах, очках, костюмах. Во всем этом невозможно дышать:

— Когда на улице прохладно — еще ничего, а когда жара, все запотевает, трудно нормально осмотреть пациента. На одного ковидного пациента уходит пять часов. Приняли вызов, оделись, приехали. Пока осмотрели, пока привезли в больницу, потом еще полтора часа ждем, пока его примут. Потом проходим обработку, утилизируем костюмы и едем на следующий вызов. Смена длится 24 часа. Тяжело. Конечно, у всех семьи, дети, каждый раз опасаешься за них. По этой причине первое время наши врачи после смены даже боялись идти домой. Один молодой врач первые три смены вообще в шоковом состоянии был.

Фельдшер Ольга подтверждает ее слова:

— Ткань, из которой делают эти комбезы, чистая синтетика, она не пропускает воздух. И очки запотевают, они громоздкие, в них плохо видно. На доставку пациента уходит много времени: долгое ожидание проведения МСКТ, долго происходит передача пациента непосредственно в инфекционную больницу, так как там не хватает врачей. Пока врач не осмотрит больного, мы не можем уехать. От этого страдают другие люди, которые ждут скорую с проблемами, не связанными с коронавирусом. Было бы целесообразнее доставлять пациентов непосредственно в боксы инфекционной больницы, оставлять их там под наблюдением медсестер, а бригаду освобождать. И МСКТ организовывать тоже в инфекционной больнице, а не возить пациентов туда-сюда, из одного конца города в другой. Теряется время бригады, которое так нужно порой кому-то другому... И состояние пациента с коронавирусной инфекцией, пока его так возят, может ухудшиться, так как не все переносят в легкой форме, бывают и тяжелые: одышка, снижение АД, повышение температуры и.т. д.

В таких условиях приходится работать работникам скорой помощи — и за все это 300, 400 рублей? Это даже хуже, чем ничего, это просто унизительно.

После массовых выступлений медиков информация о невыплатах дошла до президента, и 15 мая, во время очередного совещания с губернаторами, он буквально метал громы и молнии.

— Послушайте меня, — обратился он к подчиненным, — послушайте внимательно. Мы договорились, и было четко и ясно сказано, что эти деньги должны быть выплачены за работу с больными с коронавирусной инфекцией, а не за какие-то часы, минуты и так далее. Я назвал конкретные цифры за работу с коронавирусными больными, не за время, там 5—10 минут или два часа, а за факт работы. Нет, развели вокруг этого какую-то канитель бюрократическую, считать там что-то начали, часы какие-то. Я что, поручал часы считать, что ли? Нет.

После слов президента все сразу зашевелилось, задвигалось: активизировались министры, чиновники, силовики, подключились Следственный комитет, прокуратура. «Проверить», «дать правовую оценку», «привлечь к ответственности», «наказать виновных» — все как обычно.

18 мая прошла встреча главы региона с сотрудниками станции скорой медицинской помощи Иркутска. Присутствовали все: главный врач, бухгалтерия, сотрудники Следственного комитета.

— Речь шла о том, что надо рассчитать все заново, как сказал Путин, — вспоминает Жанна Сергеевна. — Главный бухгалтер сказала, мол, у нас 700 человек, как мы будем им выплачивать по 50, по 25 тысяч? Договорились подождать до среды. Я уверена, что после выступления президента все выплатят.

В понедельник стало известно, что злосчастное постановление оперативно откорректировали, удалив из него фразу «за фактически отработанное время». 20 мая Жанна Сергеевна сообщила «Пятнице», что она и ее коллеги получили выплаты.

Кто виноват

Хорошо, что все хорошо закончилось. Но осадок остался очень нехороший. Всего одна фраза: «за фактически отработанное время» в каком-то постановлении оказалась весомее слов президента. Сколько бесполезной и бессмысленной работы проделали клерки по подсчитыванию минут и начислению унизительных сумм. Сколько усилий на проверки, составление протоколов уйдет у СКР и прокуратуры. И все это время, затраченное на бессмысленную, а иногда и вредную деятельность, будет оплачено из кармана государства!

И непонятно, кто принял это решение о поминутной тарификации и спустил его исполнителям в регионы. Премьер Мишустин, который на днях выписался из больницы, заверяет: «Мы жестко потребовали от всех исполнителей на местах буквального выполнения вашего поручения, уточнили для регионов порядок расчетов, чтобы средства выделялись исходя из самого факта работы с больными коронавирусом, без каких-то вычетов на основе часов, смен или других показателей».

Но ведь это злосчастное постановление правительством же и было принято! Кто-то будет наказан? Похоже, нет. Президент на совещании 19 мая заявил, что не надо перекладывать ни на кого ответственность: «Если бы в постановлении правительства изначально были прописаны ясные, понятные, легко контролируемые принципы и способы доведения этих президентских выплат за работу в особых условиях, то тогда было бы меньше вопросов к этим главврачам, которые и так с утра до ночи работают, и к губернаторам тоже».

Получается, людей жестоко обидели, но никто не виноват. И самое возмутительное в этой истории то, что чиновники, рьяно взявшиеся считать минуты врачам, ни разу не усомнились, правильно ли они делают. Что нельзя, невозможно, позорно, унизительно так поступать с живыми людьми: вместо обещанных выплат кинуть им подачку в несколько сотен. Может, они на другой планете живут, если им и президент не указ?

Кстати, стоит напомнить: когда в начале мая медсестры и санитарки коронавирусной больницы в Коммунарке (Москва) спросили руководство про надбавки за работу с коронавирусными больными, им ответили: «Путин обещал, пусть он вам и платит».