После удара подземной стихии

Иркутские спасатели вспоминают трагедию в Нефтегорске
Текст: Александр Красник , Фото: предоставлены Байкальским поисково-спасательным отрядом , СМ Номер один , № 20 от 23 мая 2019 года , #Общество
Подземная стихия ударила 28 мая 1995 года глубокой ночью, за 17 секунд полностью разрушив поселок Нефтегорск, где проживали 3,2 тысячи человек.
Подземная стихия ударила 28 мая 1995 года глубокой ночью, за 17 секунд полностью разрушив поселок Нефтегорск, где проживали 3,2 тысячи человек.

Такое забыть, отправить в самую глубину своей памяти невозможно, даже если ты профессиональный спасатель с многолетним опытом. И все же есть и награда — это люди, которые благодаря тебе остались жить. Почти четверть века назад произошла трагедия — мощное землетрясение уничтожило поселок Нефтегорск на Сахалине. О ликвидации его последствий и о том, как тонка грань между жизнью и смертью, на страницах нашей газеты вспоминает иркутский врач-спасатель Александр Красник.

Удар глубокой ночью

Подземная стихия ударила 28 мая 1995 года глубокой ночью, за 17 секунд полностью разрушив поселок Нефтегорск, где проживали 3,2 тысячи человек. Вскоре самолет Ил-76 со спасателями из Иркутска, Ангарска и Бурятии приземлился на острове.

— Мы поставили свои палатки как можно ближе к разрушенным домам, — вспоминает Александр Красник. — Рядом с нами, в сорока метрах, лежали тела погибших в землетрясении жителей поселка. С каждым часом их становилось все больше и больше. По нескольку раз в день приходилось посыпать их хлорной известью, запах которой хоть как-то перебивал запах смерти.

29 мая во второй половине дня в глубине завалов одного из домов услышали голос ребенка. Над ним лежали три рухнувших этажа: бетон, разбитая мебель, посуда, мусор. Работали всем отрядом, как говорили тогда, «по-живому», т. е. с живым человеком. Долбим, зачаливаем, поднимаем краном, стаскиваем плиты перекрытий, пробиваем полы, делаем проломы в них и медленно продвигаемся в глубину. Убираем куски бетона, обломки мебели, вещи, битую посуду, книги.

Голос ребенка

И вот перед нами, как тогда казалось, последняя преграда из пола и потолка. По голосу ориентируемся, где может быть ребенок. Это Оксана Веретенина, ей 15 лет. Она лежит в полной темноте в очень узком пространстве. Повреждены правая стопа и голень, ногу она уже не чувствует.

Разбиваем, дробим бетонную плиту. За ней — деревянный пол из толстых досок. Пытаемся его пилить, но окрашенные доски и опилки начинают тлеть и гореть. Дым, пыль, запах горелого дерева и краски. Льем воду, выламываем дыру в полу около метра в диаметре.

Освещая путь фонарем, с бинтами, жгутом и промедолом я протискиваюсь в этот лаз. Высота пространства около 30 сантиметров. До Оксаны еще четыре метра. Ее правая стопа размозжена и зажата намертво. С помощью шеста протягиваю составленную из одноразовых систем трубку с целью напоить ребенка. Пьет много, плачет.

Оксана лежит, придавленная ковром, и как она там дышала более суток, трудно себе даже представить. Что делать? Ковер надо резать. Протискиваюсь по этой щели к ковру. Как могу подбадриваю девочку. Пространства для работы руками практически нет. Мои друзья-спасатели подводят домкраты под пол с целью хоть немного поднять его. Медленно, сантиметр за сантиметром, удается приподнять многотонный груз.

Оксана выжила

Обычные ножи ковер не режут. Мне передают мой новый ампутационный нож. С большим трудом режу на куски ковер. Прошу еще чуть-чуть приподнять пол для того, чтобы дотянуться до ног Оксаны. Перелом закрытый, ножка в месте перелома вывернута и холодная. Делаю промедол в здоровую ногу, чуть выше повреждения накладываю жгут.

Я держу ребенка за колени, меня за ноги держит Леша Дегтярев, а его за ноги тянут из пролома наши спасатели. Когда Лешу Дегтярева уже почти вытащили, раздался треск. Пол не выдержал и проломился. И сразу — тишина. Меня с ребенком мгновенно сдавило так, что не пошевелиться и не вздохнуть. Голоса сверху: «Вы живы?» Да, мы живы, но ненадолго: если быстро не попытаться поднять над нами этот смертельный груз, мы просто задохнемся.

По разговору чувствую, как быстро работают мои друзья. Сейчас они спасают уже двоих. Мы слышим, как трещит пол, на который давит многотонный груз. Еще чуть-чуть. Тяните, ребятушки, тяните! Ребята медленно, по кускам бетона и обломкам мебели вытягивают меня и Оксану из пролома, осторожно, на руках выносят ее и укладывают на носилки.

Глубокая ночь, а кругом все щелкает и трещит, мелькают фотовспышки. Немцы, японцы, французы, наши фотокорреспонденты — все стараются запечатлеть эти секунды нашей победы.

Ранним утром Оксану отправили в Оху. Ей ампутировали ногу ниже колена. Она осталась жива и потом писала нам письма в Иркутск. А мы с рассветом вновь ушли на развалины домов, среди которых нас ждали и чья-то жизнь, и чья-то смерть.

Зину зажало двумя этажами

30 мая на глубине примерно двух этажей обнаружили двух живых людей — мужчину и женщину, Сашу и Зину Старостиных. Зине 41 год. Наша спасательная группа работала в течение всего вечера, и в четыре часа утра через созданные нами проломы и лазы удалось извлечь Сашу. Ночь, холодно. Саша голый. Нашли в развалинах шубу, колготки и тапочки и одели его. Потом Саша так и ходил несколько дней.

Когда я подобрался к Зине, она была жива, ругалась матом на всех и всё. Ее левая нога была зажата бетонными плитами на уровне паха. Нога была холодной, мертвой. На ее ноге лежало два этажа бетонных перекрытий. Сама Зина голая и вся засыпанная кусками бетона и бетонной крошкой. Сразу — промедол и питье.

Пила Зина много. Пространство вокруг нее было мизерное, одному-то кое-как развернуться удавалось. Стал ее откапывать. Все тело и особенно спина Зины были сплошной раной. Полностью откопать ее не представлялось возможным, но сколько мог откопал и укрыл ее простынями, которые ребята подали через проломы.

Ложись рядом, будешь заложником

Что делать дальше — решение созрело после споров. Подогнали сразу три подъемных крана и зацепили эту огромную массу бетонных плит.

Уходя, я Зине сказал: «Не волнуйся, мы осторожно поднимем эти плиты, я вернусь, и быстро вытащим тебя». А Зина ненормативно так и доходчиво: «Вам-то что. Дернете, лопнут тросы, и меня раздавит. Ложись, — говорит, — со мной рядом. Тебя раздавить побоятся». Ребята не согласились с таким вариантом. Что делать?

Побежали в модульный госпиталь МЧС. Собрали инструмент для ампутации, растворы, перевязочный материал и все для внутривенного наркоза. Пролез я к Зине, подали мне инструмент и все необходимое для наркоза, а анестезиолог по своим габаритам пробраться через проломы не смог.

Время шло быстро. Я лег возле Зины, обнял ее. Так я стал заложником. Даю команду поднимать вверх плиты, только медленно, очень медленно. При малейшей попытке их поднять некоторые еще больше опускаются вниз, соскальзывая друг с друга. Страшно было и мне, и Зине. Тросы скрипят, освещение недостаточное. Падают сверху куски бетона, и сыплется бетонная крошка. Наверху все застыли в напряжении. Ждут, что вот-вот лопнут старые тросы, и тогда все...

Ощупываю Зину и сверху, и снизу — ищу хоть маленькую щель между ее телом и бетонными глыбами. Вновь в который раз загудели краны, затрещали натянутые как струны тросы. Продолжаю искать и на ощупь нахожу наконец щель между ее телом и бетонными глыбами. Накладываю два жгута на уровне паха. Прошу еще простыней. Одну простыню протягиваю подмышками, вторую — через правое бедро. К этим простыням привязываю другие и передаю их наверх. Ребята тянут за простыни, но Зина не сдвигается с места, Зина еще закопана, да и весит она около 100 кг.

Надо было успеть...

Кругом над нами все скрипит и шевелится. Всё на весу, жутко. По возможности откопал Зинины бедра. Ну, еще раз, все вместе! Сверху тянут, а я пытаюсь тащить ее из щели на себя. Тяжелая она по сравнению со мной. Вдруг обнаруживается, что Зина по своим габаритам не проходит в проломы. Зина на нас матом: «Тащите, — говорит, — потерплю». Арматура торчит по бокам, ребята отбивают бетон, режут арматуру, а я снизу, обняв ее ноги, толкаю Зину вверх. Об арматуру рвется кожа, но надо успеть, пока не лопнули тросы. И вот Зина вне опасности. Укрываем ее простынями, одеялом, укладываем на носилки и срочно везем в хирургический госпиталь МЧС. Кругом фото- и кинорепортеры.

В госпитале делаю ей веносекцию, ставлю катетеры, мою руки и иду в операционную. Ради спасения жизни Зины необходимо делать срочную ампутацию ноги. Но врачи из Московского отряда МЧС вдруг принимают другое решение. После обработки ее множественных ран Зину грузят в вертолет и отправляют в Оху. Там в больнице ей снимают жгуты, и… через несколько минут Зина умирает.

Муж Зины после этого потерял рассудок. Уже потом Саша Старостин много раз рассказывал мне, как в завалах поил он Зиночку собственной мочой. Помочится в тряпочку и отожмет ей в рот. Жажда была у Зины непреодолимая. А то, что «вода» была соленой, так другой просто не было…

…Всего в Нефтегорске погибло около двух тысяч человек. Было принято решение поселок не восстанавливать. Выживших переселили.

В работах в поселке Нефтегорск на Сахалине в 1995 году приняла участие 21 команда спасателей из разных регионов России. За весь период были извлечены из завалов 1700 тел погибших, спасены 1290 человек.

Александр Красник, врач отделения хирургии сосудов, ангиохирург в санитарной авиации. Более 30 лет тесно сотрудничает с Иркутской поисково-спасательной службой. Участвовал во многих поисковых операциях в горной и таежной местности. В составе спасотрядов ликвидировал последствия пяти авиакатастроф и сахалинского землетрясения.
Александр Красник, врач отделения хирургии сосудов, ангиохирург в санитарной авиации. Более 30 лет тесно сотрудничает с Иркутской поисково-спасательной службой. Участвовал во многих поисковых операциях в горной и таежной местности. В составе спасотрядов ликвидировал последствия пяти авиакатастроф и сахалинского землетрясения.