Пенсионеры из медвежьего угла

Семья иркутян перебралась на ПМЖ на лесную заимку

Боню (на переднем плане) Татьяна и Виктор выходили из 10-месячного осиротевшего ягненка. Сейчас супруги нашли овечке жениха и надеются, что она даст потомство.
Боню (на переднем плане) Татьяна и Виктор выходили из 10-месячного осиротевшего ягненка. Сейчас супруги нашли овечке жениха и надеются, что она даст потомство.
Татьяна: «За продуктами ездим в город. Зимой хорошо: заморозишь — и хватает надолго».
Татьяна: «За продуктами ездим в город. Зимой хорошо: заморозишь — и хватает надолго».

— Я работал по горячей сетке, поэтому ушел пораньше, — объясняет наш собеседник. — Перебрались с женой и сыном сюда. Еще один сын и дочь остались в городе. Хозяйство пока небольшое, начинаю помаленьку.

Во время лыжного похода по глухому лесу в Усольском районе корреспондент «СМ Номер один» услышал вдалеке лай собак. Направившись в сторону лая, вышел на гигантскую поляну, на которой курился дымком одинокий домик. Вся поляна была испещрена лисьими и заячьими следами. Журналисту нашей газеты стало интересно: кто же живет в настоящем медвежьем углу без электричества, магазинов и прочих благ цивилизации?

Лиса брала косточки из рук

Возле избушки хлопочет мужчина — он подкидывает поленца в костер, разведенный под маленьким трактором. Огонь поможет завестись замерзшей технике, которая нужна, чтобы пробить засыпанную снегом дорогу. Трактор в хозяйстве — настоящий кормилец, он помогает не только прокладывать путь зимой, но и пахать, косить, боронить весной, летом и осенью.

— Собак у меня восемь штук, — знакомит нас со своим хозяйством Виктор Данченко. — Троих привез из города, остальных нашел на речке, какой-то нехороший человек выбросил их щенятами вместе с мамкой. Я их всех и забрал к себе.

Виктор — иркутянин. Всю жизнь работал на железной дороге. В 55 лет пошел на пенсию.

За пять лет жизни на земле Виктор с женой Татьяной вошли во вкус: завели свиней, овец, кур, индюков, кроликов. Прошлое лето начинающий фермер считает неудачным.

— Шли дожди, все залило, остались без картошки, капуста загнулась, — рассказывает Виктор. — Хорошо, что большая вода не пришла, а то бывало, речка Целотка досюда разливалась.

— До наводнения тут было много зайцев и лис, подходили прямо к домику, — продолжает Виктор. — Сейчас зверья стало меньше, позавчера ходил в лес, видел одну лисичку.

— На вашу птицу лисы не покушаются?

— Так у меня собаки со всех сторон.

— А волки, медведи?

— Не видел ни разу. Кого здесь много, так это птичек — тетеревов.

— До пожара неподалеку от нас жила баба Маша. К ней лиса всю зиму ходила, принесла щенят и голодала, косточки у бабы Маши прямо из рук брала, — присоединяется к разговору Татьяна.

Когда-то у семьи Данченко было много соседей. Оказывается, в этом глухом месте было маленькое садоводство, которое подчистую уничтожил пожар.

— Все из-за пала травы, 17 участков погорели, хорошо, что сейчас строго-настрого запретили сухую траву поджигать, — говорит Виктор. — Здесь вокруг покосы, люди приезжали косить, а весной проедет один такой на «Ниве», а после него идет пал.

«Читаем книги вслух»

— Зимой я встаю не слишком рано, часов в 9—10, — говорит Виктор. — В стайке же темно, а лишний раз заводить генератор не хочется. Как только рассветет, иду топить печки дома и в стайке и кормить животных. Когда были свиньи, стайку не топил, они много тепла сами давали.

Свой дизель-генератор Виктор включает редко, преимущественно летом, чтобы качать из скважины воду для полива.

Виктор и Татьяна — люди хоть и городские, но всегда тяготели к жизни на природе. Домик в усольском лесу выкупили у брата Татьяны еще 23 года назад. С тех пор все отпуска и выходные проводили на даче. Но лет 10—15 назад, во время пожара, уничтожившего садоводство, сгорел и добротный двухэтажный домик семьи Данченко. Пришлось отстраиваться заново.

— Как же жить без электричества?

— У нас преобразователь аккумулятора, 220 вольт выдает, заряжать аккумулятор ездим к знакомым, — рассказывает Виктор. — Если включить холодильник, телевизор, свет, аккумулятора часов на пять-шесть хватает. Если холодильник не включать, экономить электричество, то хватает на неделю-две, — говорит Виктор.

За время жизни в лесу супруги Данченко совсем охладели к телевизору.

— Оно и неохота, — говорит Татьяна, — книжки читаем, правда с телефона, связь здесь хорошая, в ближайшей к нам деревне вышку поставили, теперь и интернет здесь отличный.

Вечерами Татьяна обычно читает вслух, а Виктор слушает.

Сиротку-овечку выходили из младенцев

— Это Боня, — Татьяна представляет черную овечку с белой звездой на голове, — мы назвали ее Блондинкой из-за беленького чубчика, сокращенно Боня. А второй — Бяша, мы его напрокат взяли. Попробуем разводить.

Овцы — дорогое удовольствие, маленькая овечка стоит восемь тысяч рублей, барашек — 12. Для пенсионеров сумма внушительная. Но все-таки супруги Данченко не хотели отказываться от мечты разводить овец. И по их просьбе племянница Татьяны привезла ягнят-отказничков, которых хозяева отдавали бесплатно.

— Эти ягнята в больших хозяйствах обычно обречены, мать отказывается их кормить, если у нее были тяжелые роды или у нее слишком много ягнят — третьего овца обычно не принимает. Мы пробовали их выхаживать, но наука это непростая, ягнята умирали. Столько было слез, — вспоминает Татьяна.

Мама маленькой Бони умерла, когда ей было десять дней. Татьяна и Виктор выхаживали животинку как ребенка, по часам кормили из бутылки с соской специальной смесью. И Боня выжила.

— Летом мы Боню стригли. Шерсть сожгли — сдавать ее некуда, — говорит Татьяна.

Вредители-пакостники

В одной стайке за разными загородками живут целый выводок кур, два огромных индюка и кролики. Летом одна из крольчих принесла приплод.

— Я двух крольчат отдала племяннице. Они жили у нее в доме, вместе с котами носились, — говорит Татьяна.

Судьба кроликов, живших в городском доме, закончилась печально — одного крольчонка забил его более крупный брат. А потом этого воинственного крола отравили соседи, потому что тот частенько наведывался к ним в огород и уничтожал капусту.

У супругов Данченко тоже этой зимой погибло несколько кроликов — малыши выпрыгнули из клетки и хватанули крысиной отравы.

— В этом году еще ничего благодаря нашим трем кошкам-крысоловкам, — говорит Татьяна. — А в прошлом году вообще был кошмар. Крысы грызли все — картошку, морковку, свеклу, зерно.

— Три капкана поставлю — сразу три крысы, — добавляет Виктор, — только успевали в печи сжигать. Крысы те еще пакостники — ну возьми одну картошку съешь, так они там откусят, здесь погрызут.

По осени супруги подобрали на озере раненую ворону и назвали ее Карычем. И вот уже несколько месяцев птица живет в стайке.

— То ли его подстрелил кто, то ли собака поймала, мы его подобрали совсем молоденьким. Куры Карыча бьют, он от них прячется, — говорит Виктор. — Намедни он выскочил из стайки, проскакал несколько метров — не то! И назад, домой.

— Не скучаете по городской жизни? — спрашиваем мы на прощанье.

— Я езжу в Иркутск за пенсией, и сразу назад тянет. Воздух в городе ужасный, а от асфальта болят ноги, — говорит Татьяна. — Мы уже здесь привыкли, будем дальше хозяйством заниматься — разводить барашков и свиней.

Барон с опаской выглядывает из будки — знает, что провинился. Сегодня он получил нагоняй от хозяина за то, что прихватил за хвост овечку.
Барон с опаской выглядывает из будки — знает, что провинился. Сегодня он получил нагоняй от хозяина за то, что прихватил за хвост овечку.