Они погибли в бою

Совсем скоро, 11 декабря, исполнится ровно четверть века с начала вооруженного конфликта на Северном Кавказе и ввода российских войск в Чеченскую республику. В общей сложности за время двух кампаний — с 1994-го по 1996 год и с 1999-го по 2000-й — участниками боевых действий в Чечне стали более 15 тысяч жителей региона. Порядка 200 из них домой так и не вернулись.

К памятной дате — 25-летию со дня начала вооруженного конфликта в Чечне — губернатор области Сергей Левченко подписал указ о предоставлении единовременной денежной выплаты в размере 100 тысяч рублей членам семей погибших и инвалидам боевых действий в Чеченской республике и на территории Северо-Кавказского региона. Прием заявлений уже начался.

По оценке Александра Токарева, руководителя Иркутского областного отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство», в общей сложности единовременные выплаты затронут более 200 человек.

— По последним данным, в Чеченской республике и на территории Северо-Кавказского региона погибло 186 наших земляков. Еще четверо до сих пор числятся в списке пропавших без вести. Но число семей погибших, проживающих в области — величина переменная: одни приезжают, другие уезжают, — поясняет Александр Токарев. — Что касается участников боевых действий, ставших инвалидами вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных в условиях воору­женного конфликта в Чечне, то таковых в регионе около 60 человек. Сейчас списки уточняются.

В целом инициативу губернатора Александр Токарев оценивает положительно. Для инвалидов и семей погибших, а более половины из них приходится на сельских жителей, 100 тысяч рублей — значимая материальная помощь.

— Наше «Боевое братство» имеет представительства во всех регионах. Так вот, по моим данным, выплат, сопоставимых с нашими, ни в одной из областей нет. Где-то к 25-летию с начала вооруженного конфликта в Чечне семьям погибших и инвалидам планируют выплатить по 10 тысяч рублей, где-то — по 20—30 тысяч. У нас же сумма иная, что, конечно, радует.

«Папа, ты был прав»

Первая отправка солдат-срочников из Иркутска в Чечню датирована декабрем 1994 года. Через месяц, в январе 95-го, в республике погиб первый наш земляк. Какими потерями обернется для страны этот локальный вооруженный конфликт, тогда, пожалуй, мало кто предполагал.

В числе первых ребят из области, отправленных в Чечню, был и Эдуард Бобученко из села Макарово Киренского района — славный, рослый 18-летний мальчишка. 24 декабря 1994 года он был уже в Грозном. Отцу парень писал: «Папа, ты был прав, когда учил меня мотать портянки. И ты был прав, когда учил меня быть готовым ко всему».

Эдуард был призван в армию 21 июня, 18 лет ему исполнилось лишь на следующий день. За плечами была школа, в планах на будущее — истфак.

— Он всегда был парнем грамотным и ответственным, тянуть с воинской службой не хотел: надо так надо, — рассказывает о сыне Роберт Бобученко. — А планы у него действительно были грандиозные. Он хорошо учился, был любознательным, интересующимся. Мечтал стать историком. Как-то мы путешествовали с классом, посещали места сражений, так Эдик такие вопросы задавал, что гиды и экскурсоводы только диву давались.

В июне 1994 года, когда родители — люди простые, работящие, папа — водитель, мама — повар в детском саду — провожали в армию единственного сына, о войне в Чечне и разговоров не было. Тревожные статьи и репортажи появились позже. В общей сложности от Эдуарда пришло лишь три письма. Далее тягостное ожидание, волнения, звонки и телеграммы. О гибели сына родители узнали в феврале.

— Как, при каких обстоятельствах погиб Эдуард — мы, к сожалению, так и не выяснили, — говорит Роберт Владимирович. — Но теперь мы понимаем, что тогда, на первых порах, в Грозном царили неразбериха, настоящее месиво. Мальчишек фактически посылали на гибель.

Как им, родителям, удалось выстоять, пережить трагедию — отец Эдуарда и сам сказать затрудняется. Упоминает лишь о том, что долго болел, что жена Татьяна Ивановна поседела в один день.

— Но надо было как-то держаться. Ради друг друга, ради младшей дочери.

Сейчас семья Бобученко живет в Ангарске, дочь Татьяна выросла, получила два высших образования. Последние несколько лет Роберт Владимирович возглавляет областное отделение Всероссийской общественной организации семей погибших защитников Отечества.

— Мы видимся, общаемся, друг другу помогаем. Время идет, боль притупляется. Мамы погибших ребят стареют, отцы уходят. Конечно, семьи разные, ситуации разные. Но поддержка необходима каждой, внимание дорогого стоит.

В момент гибели часы остановились

Единственного сына — Сергея Коваленкова — потеряла в Чечне и иркутянка Людмила Тигунцева. Для 29-летнего мужчины, сотрудника ОМОНа, это была пятая командировка в Грозный. Сергей погиб за неделю до предполагаемого возвращения домой. В Иркутске командира третьего оперативного взвода ждали мама и невеста Наталья.

— Сергей вырос в Усть-Орде. Крепкий, спортивный, он обожал футбол и почти никогда не болел. После школы окончил Иркутский индустриальный техникум, отслужил в армии, в воинской части Новосибирска, а в 1993 году пополнил ряды сотрудников ОМОНа. Через год отправился в первую командировку в Грозный. Я, конечно, переживала, отговаривала, но он был непреклонен.

Рассказывая о Сергее, Людмила Ивановна не скрывает слез. Она растила сына одна, с детства учила его быть сильным и мужественным.

— После первой командировки Сергей еще что-то рассказывал — о ситуации в Грозном, о погибших ребятах. После — уже никогда. Сколько вопросов ни задавай — молчал, отшучивался, переводил разговор.

В первую чеченскую кампанию Сергей ездил в Грозный трижды, во вторую — дважды. Пятая поездка стала последней.

— За месяц до гибели он праздновал свой день рождения. Сослуживцы подарили ему часы — большие, командирские. 27 мая 2000 года в Заводском районе Грозного, переезжая через реку Сунжа, «Урал», на котором они возвращались с задания, попал в засаду. Сергей был за командира, ехал в водительской кабине. Сына изрешетило пулями, он погиб на месте.

На следующее утро по радио передали: «В Грозном, в Заводском районе, шли бои, есть раненые и погибшие». Людмиле Ивановне стало неспокойно. А вечером на пороге ее квартиры уже стояли командир ОМОНа и врач.

— Увидев врача, я сразу все поняла. И долго, очень долго не могла заплакать, — говорит мама погибшего. — А те командирские часы — в момент гибели Сергея они были на нем — с тех пор не работают, не идут. Я храню их в память о сыне.