Воров заносили в "Красную книгу"

Уголовный розыск Бурятии 30 лет назад держался на женах оперативников

Уголовный розыск заслуженно называют авангардом милиции, ее гвардией. Ветерану МВД Ивану Сидоровичу Рябцеву довелось руководить "убойным отделом" МВД республики десять лет, с 1976 по 1986 год. За это время были раскрыты практически все убийства, хорошо шло расследование грабежей и краж. Был нанесен удар по карманникам, когда по одному уголовному делу было привлечено сорок человек, из которых пятнадцать были маститыми карманниками, имевшими по 4—5 судимостей именно за кражи. В аппарате уголовного розыска работало всего сорок четыре человека. И они успешно раскрывали преступления именно умением, а не количеством сотрудников.

— Мы работали с полной отдачей, без выходных и праздников. — вспоминает Иван Сидорович, — полноценной связи не было, так же, как и транспорта. В отделениях угрозыска не было автомашин. Передвигались на общественном транспорте, чаще на своих двоих и всегда успешно решали задачи по выявлению преступлений. Авторитет милиции среди населения был очень высок.
Как вспоминает Иван Сидорович, достигалось это разными методами. Например, он собирал жен своих подчиненных и подробно рассказывал об успехах и проблемах их благоверных. Эффект был ощутимым: отстающие подтягивались до лидеров, передовые оперативники становились еще расторопнее. Трудно жилось тогдашним криминальным авторитетам. Начальник угрозыска Иван Рябцев завел свою "Красную книгу", куда заносил вовсе не редких животных. На особом учете в книге были опасные рецидивисты. Все они в добровольно-принудительно порядке приглашались на профилактическую беседу лично к Ивану Сидоровичу, который держал их всех на особом контроле, знал, чем они занимаются, как живут. Был в курсе и некоторых новостей криминального мира. Отказать начальнику уголовного розыска в беседе не мог ни один уголовник. Несомненно, этот метод тоже имел соответствующий эффект. Потому раскрываемость, например, убийств составляла 100%.
— У нас не было никаких так называемых "глухарей", "висяков". — вспоминает Иван Сидорович. — Я помню одно выступление министра МВД СССР Бакатина, который как-то сказал с экрана телевизора, что не все преступления можно раскрыть. На мой взгляд, это крайне возмутительно, когда сам министр нацеливает оперативников непонятно на что. А мы ставили задачу раскрыть преступление во что бы то ни стало. И успешно решали ее.
Можно, конечно, возразить, что криминогенная обстановка тогда была лучше, что сейчас идет вал страшных преступлений. С этим спорить трудно. Однако на самом деле страшного хватало и тогда. Просто об этом не принято было говорить. Информация шла с пометкой "для служебного пользования".
Расчлененка-80
В районе сапоговаляльной фабрики (нынешняя фабрика "Наран") в Селенге был обнаружен расчлененный труп девушки. Голова и конечности отсутствовали, в платье было завернуто только туловище. Убитой оказалась студентка выпускного курса технологического института. Слух о произошедшем буквально взбудоражил весь Улан-Удэ, расползались ужасные слухи, об орудующем в городе маньяке. Однако у милиции для раскрытия преступления не было ни единого следа или зацепки. Поэтому ничего не оставалось как мелким ситом перебирать весь город. Началась кропотливая работа без выходных днем и ночью. Шли дни, недели, месяцы. Раскрывались другие преступления, изымалось оружие, прикрывались притоны, а результатов расследования громкого убийства так и не было. Прошло ровно четыре месяца, прежде чем усилия принесли плоды.
Оперативники установили личность человека, который мог бы пролить свет на последние часы жизни девушки, но в Улан-Удэ его к тому времени уже не было. Он был призван в армию и служил в Минске. Туда срочно был командирован наш опытный оперативник, который по приезду сообщил, что следствие на правильном пути. При первом же допросе лейтенант Н. сознался в совершенном преступлении. Живя в Улан-Удэ, Н. за различные вознаграждения помогал дипломникам при подготовке работ, поскольку имел доступ к архивам вуза. Как выяснилось, в тот роковой день ничего не подозревающая студентка тоже обратилась к нему за помощью в подготовке диплома. Ей был нужен чертеж одной детали и сама деталь. Парень сказал, что все это у него есть. Под этим предлогом он заманил жертву в свой гараж и изнасиловал. Девушке, быть может, нужно было промолчать, и тогда она сохранила бы себе жизнь, но она сказала насильнику, что заявит о произошедшем в милицию. После этого изверг, опасаясь последствий, убил девушку. Для того, чтобы избавиться от трупа, он разрезал тело. Затем погрузил останки на свой "Запорожец", привез на дамбу и выбросил в Селенгу. Судил преступника Верховный суд Бурятии. По разным причинам заседания прерывались трижды. Подсудимый требовал, чтобы в качестве свидетеля выступил начальник уголовного розыска МВД республики Иван Рябцев.
— Я долго не шел на это, потому что потратил много сил и нервов на раскрытие этого злодейского преступления, да и времени всегда в обрез было, но все же сходил на суд. Выступил на заседании, рассказал все, что знал по данному делу, и после этого председательствующий спросил у подсудимого, остались ли у него вопросы ко мне. К удивлению всех, тот ответил, что нет. Так я до сих пор не пойму, для чего понадобилось ему мое присутствие на суде, — рассказывает Иван Сидорович.
Так закончилось это труднейшее дело, взбудоражившее всю Бурятию. А убийца был приговорен к высшей мере наказания. Есть в истории уголовного розыска Бурятии и буквально невероятное дело. Преступник выстрелом из мелкокалиберной винтовки сбил вертолет.
Из винтовки по вертолету
МВД республики было поднято по тревоге. В Закаменском районе, недалеко от границы с Монголией, выстрелом с земли был убит пилот вертолета. Второй пилот едва не погиб, с большим трудом он сумел посадить машину.
— Представьте себе. Над тайгой летит вертолет, делает аэрофотосъемку. И вдруг голова одного из пилотов падает на грудь, из его виска идет кровь... — вспоминает Иван Сидорович. — Случай был вопиющий, и сразу же были оповещены ЦК партии в Москве, КГБ и МВД Союза. В Улан-Удэ прилетели самые высокие чины. Из головы убитого была извлечена пуля от малокалиберного ружья калибра 5,6 мм. Группа поехала к месту случившегося — километров за сто пятьдесят от Закаменска. Пилот был убит примерно в десяти километрах от села Мыла. Стали прочесывать эту местность, по пути задерживая местных жителей на автомототранспорте без номеров, с гладкоствольным и нарезным оружием, с охотничьими ножами и мясом диких зверей. Все они были браконьерами, их добыча и транспорт изымались. Но как отыскать убийцу в тайге? Как доказать его причастность к преступлению?
Милиционеры решили провести следственный эксперимент. Над местом трагедии летал вертолет, а оперативники с разных сторон оценивали возможность совершения выстрела с такой же траекторией. Так и была найдена сопка, с которой неизвестный стрелок видел и вертолет и пилотов. Подозрение, что убийство — дело рук браконьеров, усилилось. Начали отрабатывать все версии. Через четыре дня преступление было раскрыто. Перед оперативниками предстал молодой парень семнадцати лет. Он в тот день охотился на диких коз. Пролетавший над горой вертолет спугнул его добычу, и молодой охотник, не придумал ничего другого, кроме как выстрелить в летчика. Вот так секундная ярость прервала жизнь человека.
— После этого нам предстояла задача найти гильзу от винтовки, — вспоминает Иван Сидорович. — Эта гильза была главным доказательством вины преступника. Группа из двенадцати человек прошерстила всю окружность. Поиски затруднялись сильной жарой. На пути крутые горы и небольшие речки, в тайге все росло буйным цветом — попробуй найди. Легче отыскать иголку в стогу сена. И что вы думаете? Гильза была найдена!
Убийца духовенства
Как-то в середине лета в начале восьмидесятых из Иволгинска поступило сообщение о том, что в тамошнем дацане в своем доме застрелен лама. Сказать что-либо конкретнее никто ничего не мог. Говорили только, что убийца молодой и что он убежал. Опять предстояла большая работа, так как было очень много звонков из райкомов, обкомов, все требовали найти преступника. Обстановка в районе накалилась, духовенство очень болезненно восприняло это убийство. Мало того, спустя какое-то время был застрелен и второй священнослужитель. Буддисты стали говорить о том, что советская власть опять уничтожает лам.
— Шли дни, а на след преступника мы никак не могли выйти, — вспоминает Иван Сидорович. — Нам даже не был понятен мотив преступления. Проверке подвергались все молодые люди, прибывшие из Тувы, потому как лама был тувинцем. В Кызыл была направлена оперативная группа. Здесь, в Бурятии, проверялись все медицинские учреждения, где регистрировались психические больные. Доклады шли отовсюду, а результата не было. И вот однажды поступил телефонный звонок с сообщением о том, что по территории дацана ходит подозрительный человек. Опергруппа срочно выехала туда, и примерно в двух километрах от дацана они заметили бегущего по полю человека. Было принято решение задержать его. При бегуне оказался гладкоствольный обрез.
Оперативники выяснили, что оба убийства на совести задержанного в поле гражданина. Проверка показала, что преступник был жителем села Тохой Селенгинского района, стоял на учете как психически больной. Многие в селе знали о его поведении, склонности к убийству, но руководство Селенгинского райотдела формально отнеслось к проверке, и допустило второе убийство. Виновные были строго наказаны. В дацане было проведено собрание, на котором начальник уголовного розыска Рябцев и заместитель председателя Совета министров Бурятии Сахьянов объяснили суть дела. Таким образом обстановка была в какой-то мере разрешена.
Своей кропотливой и эффективной работой милиционеры заслужили уважение своего народа. Авторитет милиции среди населения был очень высок. Потому, наверное, даже при плохом материально-техническом оснащении быть милиционером было почетно.
P.S. В день милиции мы желаем всем сотрудникам милиции оперативной удачи, успехов в их сложной и нужной работе, а главное — энтузиазма и принципиальности, с какими работали их предшественники.