За что поставят памятник Президенту?

У Леонида Потапова есть шанс стать реформатором

Пока Москву будоражат перетряски в Правительстве и неожиданно начавшаяся административная реформа, Бурятия спокойно "сидит на печи", особо даже и не задумываясь о необходимости перемен. Однако закрывание глаз на наши местные проблемы их не устраняет: государственный аппарат Бурятии, практически не изменившийся с советских времен, нужно и должно реформировать. В связи с московскими событиями есть повод задуматься: какая же власть нам нужна в республике?

Главное — логика и простота
Отправной точкой для реформы следует учитывать федеральный опыт, поскольку последние инициативы Москвы в реформировании системы управления вполне разумны и адекватны современности. Главный принцип построения новой структуры исполнительной власти — разделение ее на три иерархических уровня: федеральное министерство — федеральная служба — федеральное агентство.
Министерства будут вырабатывать политику и принимать нормативные правовые акты, однако не смогут выдавать лицензии, принимать решения в отношении конкретных организаций и граждан, управлять федеральным имуществом. Федеральные службы будут осуществлять надзор за исполнением гражданами и организациями законов, однако они не вправе устанавливать для них нормы поведения. Федеральные агентства должны оказывать государственные услуги и управлять госимуществом, но не могут осуществлять надзор за деятельностью граждан и организаций.
Нельзя не отметить логику, простоту и эффективность подобного устройства власти. Но применим ли этот опыт на нашем уровне? На самом деле он даже более применим, чем на федеральном. Многие функции, которые берет на себя Правительство Бурятии, не только избыточны, но и вообще декларативны — то есть выполнять их оно не может. Реформа уже не просто назрела, она перезрела.
Власть без власти
Властные тенденции последних лет сводились к тому, что реальные полномочия и государственные функции сосредотачивались либо у федералов, либо в муниципалитетах. Республиканская власть последовательно теряла официальные рычаги воздействия на ситуацию в Бурятии, оставляя за собой только политический вес и "телефонное право".
На данный момент из серьезных властных активов у республики осталось лишь управление консолидированным бюджетом Бурятии, но после 2005 года в связи с реформой местного самоуправления почти половина его отойдет опять-таки в муниципалитеты. В муниципалитеты уже ушла такая громадная отрасль как ЖКХ, республика в лице целого министерства по ЖКХ весьма косвенно ее регулирует. Сама необходимость в подобном министерстве уже давно вызывает вопросы.
Также сегодня с трудом можно понять, зачем нужно, например, Министерство сельского хозяйства. Крестьянские хозяйства в Бурятии все больше частные, руководить ими, как раньше колхозами и совхозами, все равно не получается — нет таких полномочий. Пожалуй, единственной функцией государства, которая нужна нынешнему сельскому хозяйству республики, остается распределение республиканской финансовой помощи. Республиканский бюджет выделяет на сельское хозяйство немало средств. Но содержать ради этого многоэтажное Министерство вовсе не обязательно — небольшое республиканское агентство по образу формируемых федеральных вполне справилось бы с этой задачей.
Нужна ли нам промышленность?
Похожая ситуация с Министерством промышленности. Сфера республиканской промышленности за последнее десятилетие сузилась настолько, что можно смело говорить: промышленности в Бурятии не осталось. Что не умерло в период перехода на рыночную экономику, было куплено крупными финансово-промышленными российскими группами. Последний оплот — Селенгинский ЦКК — ушел под контроль "Русского алюминия" перед выборами Президента Бурятии в 2002 году. Вся работа Минпрома Бурятии сводится к статистическому мониторингу, изданию необязательных рекомендаций предприятиям и составлению прогнозных программ на грядущую пятилетку. Нужен ли для этого статус министерства и огромный штат? Да и вообще нужны ли кому упомянутые результаты работы этого министерства?
Для наличия в Правительстве Бурятии специального ведомства по промышленности следует принципиально решить вопрос: будет ли республика когда-нибудь создавать собственную крупную промышленность и нужно ли ей вообще этим заниматься? Кстати, ответ на этот вопрос неочевиден. Но если все-таки да, то главной и единственной задачей такого министерства будет организация инвестиционной деятельности из республиканского бюджета и других источников. То есть опять-таки все сводится к агентству по инвестиционной политике республиканской власти.
Памятник Президенту
По большому счету к ведению республики уже давно не относится ни экономическая, ни промышленная политика: реальных рычагов воздействия на ситуацию в этих сферах у Бурятии не осталось. На нашем уровне возможно только оказание помощи в поиске инвестиций, выделение бюджетных гарантий и кредитов, да пробивание льгот на республиканские налоги (которых очень и очень немного) для некоторых предприятий в Народном Хурале. Вот, собственно, и вся экономическая и промышленная политика, возможная в республике, которой сейчас не очень успешно занимаются как минимум четыре министерства и тысячи чиновников.
Реальным властным функционалом наделены лишь социальные министерства при Правительстве Бурятии: в их подчинении десятки учреждений социальной сферы. Однако, следуя логике федеральной административной реформы, непосредственно государственными услугами населению должны заниматься имеющие только распорядительные функции агентства. Министерства же должны вырабатывать законодательную базу для деятельности социальной системы.
В итоге получается, что Бурятия имеет большой чиновничий штат, который по большому счету не имеет ни официальных полномочий, ни адекватных времени задач, и, кроме того, не несет ответственности за возникающие проблемы. Это выливается, например, в то, что по поводу работы нашего Правительства даже критики никакой нигде не услышишь. И, как нетрудно догадаться, вовсе не от того, что оно хорошо работает.
В этой связи у Леонида Потапова есть все шансы превратить Правительство в эффективную машину, работающую на благо Бурятии: следующие выборы очень и очень нескоро и этот вопрос пока остро не стоит, а сам по себе человек он, безусловно, с огромным личным влиянием. Так что при желании в свой заключительный президентский срок Леонид Потапов мог бы провести серьезную и нужную республике реформу.
Чем еще запомнится многолетнее пребывание у власти Леонида Васильевича? Особыми экономическими успехами не похвастаешь: рост экономики — общероссийская тенденция, роль нашей власти в этом невелика. Отсутствием социальной и национальной напряженности? Сложно представить памятник государственному деятелю с золотой надписью: "За отсутствие...". Заложение основ для эффективной работы местной власти в будущем — то, за что через много лет потомки поставят первому Президенту Бурятии заслуженный памятник.