Город на острове: от Ерофея Хабарова до наших дней

Крошечный Киренск по числу исторических объектов находится на втором месте после Иркутска

Давным-давно, в первой половине XVII века, когда об Иркутске еще никто и не думал, первопроходцы поставили крепость на острове — на высоком берегу, куда не поднималась Лена в самые многоводные годы. Сейчас от острога не осталось ничего. На его месте — памятный белый камень с надписью «1630 год» и беседка, куда приходят во время свадеб (это понятно по обилию замков на ее перильцах). Киренск никогда ни от кого не оборонялся. Инородцы шли сюда торговать пушниной, русские путешественники Хабаров, Дежнев, Лаптев, Беринг и другие отсюда шли дальше на север и на восток. Золотоискатели Витима использовали Киренск как опорный пункт. Во все времена город на острове был востребован. Сегодня он, подзаглохший, но все еще живой, представляет собой один большой памятник. Недаром же.

Аэропашни Ерофея Хабарова

Киренский аэропорт, к которому вплотную подходят картофельные посадки местных жителей, раскинулся на землях землепроходца Ерофея Хабарова. Хабаров, уроженец Вологодчины, достиг устья Лены, здесь разбогател на соляных варницах и торговле хлебом. Аэропорт — это бывшие хабаровские пашни, выделенные ему сенатом. А выше аэропорта — деревня Хабарова, в которой он доживал и которая носит его имя и доныне.

История Хабарова в Киренске (тогда он назывался Никольским погостом, по имени здешней церкви) не самая счастливая. Завистливый воевода Петр Головин устроил репрессии, отобрал все имущество, соляные варницы, а самого Хабарова заточил на четыре года в Якутский острог. После выхода из острога Хабаров с помощью нового воеводы организовал поход по Амуру, а позже за жесткое обращение с местным населением и собственными казаками был разжалован и снова лишен имущества. Землепроходец не успокоился, дошел до царя. Царь, учтя заслуги Хабарова в освоении новых земель, дал ему боярское звание и отправил обратно в Сибирь — управлять Усть-Кутской волостью.

— У Хабарова здесь вообще было много заимок, земель, — отмечает киренский энтузиаст Сергей Кожин.

Сергей показывает коллекцию железа: похожую на великанскую вилку острогу, копье на медведя, ядро, кузнечные и сельскохозяйственные инструменты. Часть из них, вероятно, относится и ко времени Хабарова. Сергей, мастер народных ремесел, организовал музей, для размещения которого выделен ему был двухэтажный старинный дом. Сергей бывает в экспедициях, ищет по деревням и заимкам старинные вещи. Он показывает жемчужины своей коллекции. Одна из них — оригинальная тканевая зыбка для младенца.

Последние годы жизни Хабарова прошли в Усть-Киренге — так поначалу называлось поселение, пока не город. Могила Хабарова находится здесь же. Он проживал в одноименной деревне, где и умер в возрасте семидесяти лет. А захоронен на монастырском кладбище в Усть-Киренге среди прочих именитых людей. Теперь на этом месте жилые дома и школьный стадион. Говорят, местные жители, копая огород, своими глазами видели могильную плиту с указанием имени Ерофея Хабарова. Перед смертью Хабаров отписал мельницу и земли киренскому монастырю с наказом: «А меня, Ярофея, поминать вечным поминаньем, смерть мою записать в литию, в синодик». В память о Хабарове у Спасской церкви — древнейшей из сохранившихся в Сибири — установлен черный каменный крест.

Гермогену приписывали чудеса

Жизнь Усть-Киренги со времен Ерофея Хабарова развивалась вокруг Свято-Троицкого монастыря. Он был заложен иеромонахом Гермогеном в 1633 году. Кто таков Гермоген, история не говорит. Точно известно лишь, что он пришел из Центральной России, уже будучи иеромонахом. То есть монахом, имеющим сан священника.

Гермогену не удалось освятить даже первую церковь заложенного им монастыря. Он ушел (по другой версии, его взяли как заложника) на Амур со взбунтовавшимися против воеводы казаками. Воевода, за которым числились разные беззакония, в том числе и насилие над женой сельского священника, был убит.

Только через двадцать три года Гермоген вернулся в Усть-Киренскую пустынь — после того, как основанный им на Амуре монастырь был сожжен китайцами. В Киренске он умер и был похоронен на территории монастыря. Ему приписывали разные чудеса и почитали на Лене и Киренге наравне со Святителем Иннокентием Иркутским.

— Территория монастыря была огромной, это видно на старых фотографиях. У нас в музее имеются надгробные плиты с территории школы, которая оборудована на месте монастыря. От него не осталось ничего, кроме одного обломка. Три церкви было в монастыре, а остался только фрагмент первого этажа храмовой части главной — Троицкой — церкви. В ней был устроен телевизионный ретранслятор, — рассказывает Елена Еохина, директор Киренского краеведческого музея.

Вокруг монастыря вырастало поселение, которое в 1775 году указом Екатерины II стало именоваться уездным городом: 87 частных домов, 485 взрослых жителей, три церкви. Монастырь поддерживался местными купцами. Советская власть, поначалу отдавшая его на растерзание, в 1944 году опомнилась и постановлением Совета народных комиссаров взяла памятник под охрану. Но было поздно — инерция разрушения свела все усилия на нет.

Декабристы: романтичные и трудолюбивые

Бродить по исторической части Киренска приятно. Хотя следы разрушения (но уже в результате событий девяностых годов) видны: рассыпавшаяся набережная, пустые строения огромного винзавода…
В исторической части города есть несколько весьма приметных зданий. Одно из таких — дом декабриста князя Валерьяна Голицына. Во дворе дома находится флигелек, в котором проживал товарищ — бедный декабрист Аполлон Веденяпин.

Голицын, сын ярославского губернатора, воспитанник петербургских и московских пансионов, отслуживший в Преображенском полку Его Величества, принадлежал к Северному обществу. Он был приговорен к вечной ссылке в Сибирь и отправлен прямиком в Киренск. Здесь ему выделили дом. Богатая родня содержала молодого бунтовщика. А через пару лет родственники добились его перевода на Кавказ.

Существует яркая, совершенно мелодраматическая история, которая рассказывает о любви князя и горничной Дарьи, служившей у сестры киренского городничего. Князь и горничная питали друг к другу чувства. Но городничий тоже имел на девушку виды, поэтому он посодействовал переводу Голицына на Кавказ. Голицын покинул Сибирь, оставив Дарье дом, два медальона и сына, родившегося позже, после его отъезда. Сына этого выкрал у матери и сдал в сиротский дом злодей городничий. Через много лет произошло чудесное воссоединение сына и постаревшей матери.

Приезжий предприниматель Петр Иванович Княжич строил в Киренске винокуренный завод и задумал расширить набережную, а также построить пристань. Дом Голицына мешал его планам, и он пошел поговорить с хозяйкой о купле-продаже. Но хозяйка отказала. Она поведала свою историю и продемонстрировала медальон, который хранила в память о единственном мужчине и пропавшем ребенке. У Княжича оказался точно такой же медальон. Он и был тем самым ребенком. Об этой трогательной семейной истории сняли фильм соседи-устькутцы, краеведы из объединения «Тропою памяти», которое работает при школе № 9 г. Усть-Кута.

Валерьян Голицын в Сибирь больше не вернулся. Начав службу на Кавказе рядовым, он выслужил небольшой чин и по болезни ушел из армии. Через много лет он вступил в брак с троюродной сестрой и жил в своем имении под Тулой.

Аполлон Веденяпин родом из многодетной и бедной семьи. Попав в Киренск, он был встречен там не так приятно. Но товарищ по несчастью поддержал его. Веденяпин поселился во флигеле дома Голицына. Ему также помогали родственники князя. Веденяпин женился в Киренске на местной девице. Супруга родила четырех дочерей. Декабрист крайне нуждался. Занятие хлебопашеством, сельскохозяйственные опыты с гималайским ячменем, который он пытался культивировать, ничего не дали. Наконец, высочайшим соизволением ему разрешили работать в местном суде писцом, а позже в Иркутском военном госпитале. В Сибири прожил он тридцать лет, остаться здесь не захотел. Как только вышла амнистия, уехал на родину в Мордовию. Усадьба Голицына отмечена мемориальной доской. Дом все еще обитаем, в нем живут рядовые горожане.

Еще от декабристов осталось две лиственницы, якобы ими посаженные в ограде усадьбы.

Трагические тайны винзавода

Винзавод, который строил незаконнорожденный сын декабриста Валерьяна Голицына, стоит на краю Киренска до сих пор. Огромный комплекс зданий (их двенадцать), построенный из местного кирпича всего за семь лет, отлично сохранился. Во времена Андропова он все еще работал на царском оборудовании.

— В советское время винзавод выпускал водку — рябиновку — на прекрасной киренской воде. Продукция уходила на экспорт. А в 1985 году, во времена антиалкогольной кампании, завод закрыли. Решили на этой же базе открыть молокозавод. В огромные емкости, где раньше хранился спирт, заливали молоко. Но скоро выяснилось, что под молоко емкости нельзя было использовать. Молоко перестали выпускать, прикрыли завод, — рассказывает директор межпоселенческой библиотеки Валентина Инешина.

Не получилось на этом месте и маслозавода. Теперь половину одного из корпусов занимает развлекательный центр «Звезда», на территории винзавода коммерсанты складируют свой товар, а также металлолом.

История винзавода продолжилась в начале девяностых. Это была уже другая — страшная — история. Один из корпусов в 1930‑х занимал местный НКВД, там же находилась тюрьма. После того как «органы» съехали, дом по адресу Советская, 46, заселили рядовыми киренчанами. Они вели хозяйство, наполняли подвалы дома картошкой, овощами, банками с вареньем…

В 1991 году пожилой житель города Георгий Житов обратился в КГБ с информацией о том, что в подвалах дома могут быть захоронения убитых чекистами граждан. Сам Житов в девятнадцатилетнем возрасте (до войны, но после кровавого 37-го) служил в тюрьме НКВД и слышал от тех, кто служил там прежде, кошмарные рассказы о том, что часть смертных приговоров приводилась в исполнение прямо в тюрьме. Житов, старый человек, давно мучимый этой информацией, перед самой своей смертью решил сделать ее достоянием общественности. К тому времени в Иркутское управление КГБ активно обращались жители Киренского и Казачинско-Ленского районов с требованием предоставить сведения о репрессированных родственниках. Было известно из рассказов, что где-то в Киренске есть места массовых захоронений. Но где, никто не знал. Место массового захоронения, точнее массового складирования трупов невинно убиенных, обнаружилось в подвале второго подъезда дома № 46 по улице Советской. Из подвала следователи КГБ достали 86 трупов. Они хорошо сохранились, так как под ними была линза вечной мерзлоты.

В НКВД свозили «врагов» из Казачинско-Ленского района, из деревень Киренского района, а также из самого Киренска. Их убивали либо пулей, либо ударом по голове или закалывали штыком. Похоронную команду запирали в подвале с трупами, известью и большим количеством водки — заливать страх. Криминалисты, вскрывавшие захоронение в 1991 году, обнаружили в угловом помещении под полом, под слоем гравия, в извести то, что искали.

В этом захоронении впервые в России была установлена личность казненного. В кармане пиджака жителя Казачинско-Ленского района Степана Налунина сохранилась квитанция из сельсовета — энкавэдэшники плохо вычистили карманы жертв. Крестьянина-единоличника Налунина убили из-за его отказа идти в колхоз, обвинив в принадлежности к белогвардейскому заговору. По тому же заговору проходило еще 25 человек, тела которых были найдены в том же подвале.

Всех убитых похоронили в большой братской могиле. В память о них воздвигли мемориал. Точно такой же мемориал соорудили жители села Казачинского, увезшие на родину землю из братской могилы.

В парке хоронят героев истории

К сожалению, многие исторические достопримечательности Киренска связаны с трагическими событиями. Но, похоже, это местная специфика, и отношение к этим событиям весьма спокойное. Например, у входа в городской парк в одну линию установлено сразу несколько памятников: погибшим за установление советской власти, первым руководителям советской власти, расстрелянным в 1918 году, и несколько памятников разным летчикам: участвовавшим в освоении Севера и погибшим, погибшим в ленской тайге на трассе Алсиба.

В Киренском краеведческом музее в свою очередь выставлены обломки одного из самолетов, экипаж которого похоронен в парке. Это был один из тех самолетов, которые США поставляли СССР по ленд-лизу во время Второй мировой войны.

До 1987 года обломки машины ржавели в ленской тайге, пока на них не наткнулся охотник и не сообщил куда следует. В обломках самолета нашли три тела — экипаж. Останки захоронили в парке в знак особого уважения, а части самолета отдали в музей.

Первые самолеты полетели с Аляски в Европу в 1942 году. До этого года были сделаны все подготовительные работы, в том числе построены необходимые аэродромы. В 1942 году в кратчайшие сроки был построен и Киренский аэродром — специально для перегонки боевых самолетов с Аляски до линии фронта. Летать приходилось в сложных природных условиях. Трасса была длинная, у каждого ее участка были свои особенности.

От Якутска до Киренска, а потом от Киренска до Красноярска летчики вели машину над глухой тайгой, которая в этих местах начиналась сразу за границей города. Самолет нашли всего в 27 километрах от Киренска, в районе речки Осиновки. До 1987 года капитан корабля Лобарев, штурман Ершов и 16-летний радист Нечипуренко (у него не было даже воинского звания, он совершал свой первый полет, будучи присланным на подмену другому радисту) числились пропавшими без вести.

Еще один летчик, Александр Иванов, также перегонявший самолет по ленд-лизу, погиб при посадке самолета на аэродроме Киренска. Он тоже похоронен в парке.

По воде и по воздуху

К летчикам и самолетам в Киренске традиционно особое отношение. Добраться без особых сложностей от Киренска напрямую до областного центра и отсюда дальше можно только по воздуху. Дорога плохая. Зимой еще туда-сюда, но летом 15 часов на маленькой маршрутке — это не для слабонервных. Можно добраться и по воде, но это лишь в навигацию, к тому же плыть долго. Хотя в XIX веке это никого не смущало — иного пути отсюда и сюда не было. Киренск развивался как город речников. Недаром он стоит на острове.

Здешние купцы много денег вкладывали в речной бизнес, особенно когда нашли на Витиме золото. В Киренске появилась перевалочная база для золотодобытчиков. С этим быстрым бизнесом рос и весь город. Киренские купцы покупали суда. Купец Глотов построил в городе огромную ремонтную базу для пароходов. В 1920 году советская власть национализировала у купца 12 пароходов. От Глотова в Киренске осталась одна бытовая реликвия — стол с зеленым сукном и резными львами.

— Он стоял в конторе Глотова, потом кочевал по разным государственным учреждениям. Наконец, попал к военным — рядом стояла часть. За этим столом сидел военком. После того как военкома перевели в Читу, стол поменял «место жительства». Однако военком о нем не забыл. Настолько он прикипел к мебели, что отправил вертолет и солдат забрать реликвию. Но местные жители стол спрятали и отдали. Теперь он в музее, — представляет резного красавца Елена Еохина.

Впрочем, весь этот город является музеем. Историй здесь — не пересказать.

В 1990 году он получил статус исторического населенного пункта, хотя сам давно разросся и теперь расположен не только на острове, но и на материке, со стороны реки Лены, радуя местных жителей типовыми благоустроенными пятиэтажками. Остров и материк соединяет дамба.