Михаил Миль всегда помнил, что он иркутянин
Создатель знаменитого семейства вертолётов Ми — многоцелевых, транспортных, боевых, которые сейчас эксплуатируются более чем в ста странах мира. Генеральный конструктор опытного конструкторского бюро: на вертолётах, разработанных в этом ОКБ, установлено 60 официальных мировых рекордов. Герой Социалистического Труда. Вклад вертолётов Миля в развитие экономики нашей страны трудно переоценить, но, по мнению экспертов, только освоение Сибири эти машины ускорили минимум лет на 15.
В этом году, 9 ноября, исполнится 110 лет со дня рождения Михаила Миля. И в преддверии юбилея его дочь, Надежда Михайловна, для читателей «Копейки» согласилась рассказать о своём отце и поделиться малоизвестными фактами о том, какие связи с родным городом сохранял Миль в течение всей своей жизни.
По нашей просьбе с дочерью знаменитого авиаконструктора беседовал Андрей Коршунов, директор Музея истории Иркутского аэропорта. Встреча состоялась на Московском вертолётном заводе имени Миля. На его территории находится музей, в котором и работает Надежда Миль. Здесь же воссоздан рабочий кабинет генерального конструктора с огромным столом. На нём во время совещаний раскладывались — от края до края — чертежи будущих летательных аппаратов. А вокруг в шкафах — модели вертолётов, выпущенных ОКБ Миля.
С одной школьной скамьи
Как известно, Михаил Миль родился в Иркутске, здесь же провёл детство и юность — время, когда происходит становление личности, формируются характер и мировоззрение. В нашем городе он получил начальное образование, встретил и пережил революционные годы.
— Михаил Леонтьевич рано начал вести личный дневник — с десяти лет, — рассказывает Надежда Михайловна. — В нём он пишет: «Я родился в 1909 году в городе Иркутске в Сибири. На седьмом году жизни я стал интересоваться разными науками. Потом мне понравились анатомия, астрономия и химия. Я долго не любил читать, но мне попалась книжка очень интересная. Начитавшись разных книг, я стал видеть в себе очень много талантов, потом благодаря тем же книжкам я перестал в них верить. Как раз на восьмом году жизни я переживал тяжёлое время смуты в России — в 1917 году была российская революция. В 1920 году я начал собирать коллекцию монет и марок…»
В Иркутске Миль посещал Иркутское коммерческое училище. Руководителем этого учебного заведения и одновременно преподавателем словесности тогда был Илья Михайлович Камов — отец другого в будущем знаменитого советского конструктора вертолётов, Николая Камова. Сам Николай изучал точные науки в этом же училище, только был на семь лет старше Миля. В 1918 году 16летний Камов окончил Иркутское коммерческое училище с золотой медалью.
Совпадение это или нет, но факт исторический: два великих советских авиаконструктора свой путь начали с одной иркутской школьной скамьи.
Навык быстрого рисунка
В Иркутске Миль овладел несколькими языками. Немецкому его обучал чешский легионер, решивший после Гражданской войны остаться в России. Имя его в истории не сохранилось.
В студенчестве знание языков не раз выручало Миля, позволяя в самые сложные времена кормиться переводами. Кроме того, читая в оригинале все доступные статьи по этой теме, он имел возможность по первоисточникам следить за бурно развивавшейся в то время научной мыслью в сфере авиации.
В Иркутске молодой Миль занимался музыкой и рисованием. В живописи большое влияние на него оказал художникпедагог и теоретик искусства, иркутянин Иван Копылов, чьё имя сейчас носит Иркутское художественное училище. В дальнейшем Миль всегда уделял много времени этим занятиям: играл на фортепиано, писал акварели. Кстати, благодаря его рисункам мы можем представить быт и окружение, в котором Миль рос и воспитывался в Иркутске. В зарисовках сохранились изображения детской комнаты, портреты родственников, пейзажи и многие другие подробности иркутской жизни.
В дальнейшем искусство помогало Милю восстановить силы после напряжённого труда. В нём он черпал вдохновение для новых конструкторских идей. А навыком быстрого рисунка Миль часто пользовался для создания эскизов будущих летательных аппаратов. Это помогало уже на стадии обдумывания в деталях представить машину, предугадать её технические характеристики.
Надежда Миль в музее около экспозиции, посвящённой отцу
Уникальный снимок
В Иркутске у Миля впервые проявился интерес к авиации. В раннем возрасте он увлёкся авиамоделизмом. В восемь лет построил первую модель самолёта. А в 12 лет одну из моделей отправил на конкурс в Новониколаевск (современный Новосибирск) и получил свой первый авиационный приз.
С настоящими самолётами Миль познакомился близко также в родном городе. Доказательством тому служит старая фотография, на которой большая группа молодёжи стоит на фоне самолёта Р1.
Этот уникальный снимок сделан осенью 1925 года.
Самолёт Р1 прибыл в Иркутск по железной дороге. Его использовали при подготовке знаменитого Большого Восточного перелёта, в ходе которого шесть самолётов перелетели из Москвы через всю Сибирь в Монголию и Китай. В составе экспедиции было два Р1 — первого советского крупносерийного самолёта. В случае поломки одного из них иркутский резервный самолёт должен был пойти на замену, но, правда, это так и не потребовалось.
В числе пионеров, комсомольцев и просто сочувствовавших, которые знакомились с самолётом, находился молодой Миша Миль. Он стоит справа во втором ряду сверху. Здесь ему скоро исполнится 16 лет.
Скорее всего, Миль был и среди встречавших, когда 24 июня 1925 года все шесть самолётов — участников экспедиции — приземлились в посёлке Боково, где была первая официальная посадочная площадка в Иркутске. Об этом тогда трубили все газеты, а в Боково с раннего утра собралась многотысячная толпа. Учитывая живой интерес сына к авиации, семейство Милей не могло пропустить это событие, предполагает Надежда Михайловна. Но достоверных данных об этом нет.
Прогулка на Байкале и… карманники
В Иркутске Миль любил прогулки на природе. И очень любил Байкал. Несколько раз бывал на Священном море. Хотя в то время, без электричек и автобусов, осуществить такую поездку было гораздо сложнее, чем сегодня.
Одно путешествие, которое состоялось летом 1927 года, описала Елена ФранкКаменецкая, детская подруга Миля. Они ездили вчетвером: два брата Миля и они — две подруги. Жили в Култуке в рыбацкой избе: девушки — в горнице, а Мили ночевали во дворе на сеновале. «Восхищены своим жильём, — передаёт их состояние ФранкКаменецкая. — Открытой своей стороной сеновал обращён к Байкалу, и оттуда видны красивейшие восходы солнца над озером».
Позже на Байкале, в Слюдянке, некоторое время жили мать и брат Миля — Мария Ефимовна и Яша. К ним Миль приезжал в 1930 году с молодой женой Паной.
В этот приезд, кстати, родной город отметился особо: ловкие карманники прямо на вокзале сняли часы с руки Михаила…
Несмотря на то, что Пана ждала ребёнка, они много гуляли, ходили в горы, ночевали в тайге, добывали шишки. «Ничего более вкусного я не ела!» — вспоминала потом Прасковья Гурьевна о кедровых орехах. И продолжала: «Какого только богатства ягод мы там не увидели! А ещё также баснословное количество грибов! Яркое солнце пронизывало высокие кедры. Как хотелось бы ещё раз в жизни побывать в этих местах, хоть ненадолго!»
После отъезда жены Миль задержался в Иркутске ещё на некоторое время — делал чертежи локомотивов, которые были нужны для студенческой работы Паны: она училась на паровозостроительном факультете.
Непролетарское происхождение
Свой первый рабочий опыт Миль также приобрёл в Иркутске.
В 1926 году он поступил в Сибирский технологический институт в Томске, но был вскоре отчислен по причине непролетарского происхождения.
В то время учиться в вузе могли только люди, происходившие из рабочих и крестьян, а отец Михаила был железнодорожным служащим, мать — стоматологом. Но возможность поступить всё же сохранялась: нужно было отработать на производстве и приобрести таким образом пролетарский стаж.
Не падая духом, Миль вернулся в родной город и устроился в химлабораторию на кожевенный завод. Отработал год, получил «пролетарский» стаж, членство в профсоюзе и отличную характеристику. В ней было особо подчёркнуто, что кроме обычной работы молодой специалист отличился «усовершенствованием некоторых производственных процессов».
С этим багажом Миль в 1928 году уже без труда поступил на только что открытое авиационное отделение в Донском политехническом институте в Новочеркасске. Так зигзаг судьбы стал наиболее прямым путём в авиацию.
Земляки поддержали
Особую роль в развитии Миля как изобретателя сыграли два земляка — иркутяне Николай Камов и Матвей Байкалов.
Камов помог Милю приобщиться к работе над первым советским винтокрылым аппаратом — автожиром КАСКР1 «Красный инженер». В то время Камов уже был признанным авиаконструктором, а Миль только учился. Не стесняясь этого, Миль написал Камову и попросил взять его в свою команду.
В результате он был приглашён в группу Камова и Скрижинского на практику и принял непосредственное участие во всех испытаниях и первом полёте первого отечественного автожира. Так Миль навсегда связал свою судьбу с винтокрылой техникой.
В дальнейшем авиаконструкторы много будут работать вместе: в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ), где велись основные работы по автожирам, на заводе опытных конструкций, в годы Великой Отечественной войны — на Урале, куда были эвакуированы многие авиаконструкторские лаборатории. А после войны Миль и Камов станут руководителями двух главных вертолётных конструкторских бюро страны.
Слюдянка, 1930 год. Михаил Миль с матерью. Фото публикуется впервые
Сражение за первую машину
С Матвеем Байкаловым Михаила Миля и его ОКБ связали первый успех и первая катастрофа. Сын знаменитого сибирского революционера, соратника Нестора Каландаришвили, сам в прошлом активный участник Гражданской войны, отчаянно смелый Байкалов работал лётчикомиспытателем.
В 1948 году он был приглашён для испытаний первого милевского вертолёта ГМ1 (в серии Ми1). Байкалов совершил на ГМ1 первый экспериментальный полёт, выполнил огромный объём заводских испытаний… И погиб при обычном, в общемто, перегоне этого вертолёта с аэродрома на аэродром для проведения государственной приёмки.
Причиной той аварии стало разрушение вала, который передаёт усилия от мотора к хвостовому винту. Вал был сварным, а контролировать качество сварки тогда ещё не умели.
Транспортный самолёт с комиссией на борту летел рядом с вертолётом. И все люди, включая главного конструктора, видели в иллюминаторы самолёта, как Байкалов сразу после поломки вала открыл дверь кабины, посмотрел на землю и остался внутри. «Прыгать было поздно. Лётчик погиб. Для всех это было шоком. Отец страшно переживал…»
Та катастрофа чрезвычайно повлияла на Миля. Ему нужно было найти в себе силы, надежду и уверенность, чтобы не сломаться, выстоять и продолжить работу над вертолётом.
Сибирская стойкость
Впоследствии в одном из интервью Миль объяснил: «Самая критическая машина — это первая. За неё человек сражается. Главным конструктором может стать не тот, кто построил машину, а тот, кто способен пережить первую катастрофу, похоронить близко знакомого ему и дорогого лётчика и продолжать строить такую же машину, если он уверен, что всё сделал верно».
Вообще, эту стойкость — черту собственного сибирского характера — Миль старался заложить в каждое своё творение. Все вертолёты он создавал сверхнадёжными, способными работать в любых условиях, выполнять самые сложные задачи. И вертолёты марки Ми, разработанные в ОКБ Миля, внесли значительный вклад в развитие народного хозяйства и вооружённых сил нашей страны.
Как вспоминает Надежда Михайловна, свою «иркутскость» Миль сохранял на протяжении всей жизни. Порой она проявлялась неожиданно. Например, дачный дом, который её отец построил в 1956 году, своей террасой с частыми арочными окошками очень напоминал деревянную застройку улицы Саломатовской (ныне ул. Карла Либкнехта), где семья Миль жила в Иркутске…
Популярные материалы по тегам статьи:
