Михаил Бруснев – инженер Первомая

1 мая 1891 года в Петро­граде состоялась первая праздничная сходка рабо­чих. Организатором этого мероприятия стал Михаил Иванович Бруснев – инже­нер, революционный дея­тель и полярный исследо­ватель. На первой маёвке присутствовало порядка 70 человек, а после паде­ния Российской империи число участников перво­майских демонстраций вы­росло в тысячи и десятки тысяч раз.

От скромного собрания – к массовой демонстрации

Михаил Бруснев родился в 1864 году в станице Сторо­жевой Кубанской области. Он происходил из казацкого сословия, однако избрал для себя не совсем типичный вид деятельности. В 1881 году, когда от брошенной терро­ристом-народовольцем Гри­невицким бомбы скончался император Александр II и российский престол перешёл к Александру III, семнадца­тилетний юноша присое­динился к революционному движению. После окончания Ставропольской мужской гимназии Бруснев переехал в столицу и стал студентом Санкт-Петербургского тех­нологического института. В 1889 году он создал группу, объединившую революци­онно настроенных учащих­ся нескольких институтов. Студенты-марксисты взаи­модействовали с рабочими кружками. Михаил Бруснев лично основал по меньшей мере двадцать таких круж­ков, а спустя всего год и во­все создал отдельную соци­ал-демократическую орга­низацию. Группа Бруснева координировала заводские стачки и устраивала демон­страции.

В 1891 году молодой че­ловек окончил институт и переехал в Первопрестоль­ную, устроившись на рабо­ту в Московско-Брестские железнодорожные мастер­ские. Активно поддерживая связь с марксистами по всей России, он пошёл дальше – и познакомился с легендар­ным в революционных кру­гах лидером «Освобождения труда» Георгием Плехано­вым. Тот находился в Жене­ве и согласился передать в Россию нелегальную лите­ратуру рабочим. Это имело принципиальную важность для Михаила Бруснева – он возглавлял так называемый «интеллигентский центр» и планировал создать отдель­ную библиотеку для пред­ставителей рабочего класса, чтобы просвещать будущих революционеров.

По возвращении в Петер­бург Михаил Бруснев органи­зовал демонстрацию в связи с печальным поводом – смер­тью писателя-народника Н.В. Шелгунова. Это собы­тие подтолкнуло его к даль­нейшим действиям. Бруснев решил устроить первое в Рос­сии празднование 1 мая. По его замыслу, на мероприятии должны были произносить речи политического содер­жания и выдвигаться ак­туальные лозунги рабочих. На первой маёвке побывало немногим более семидесяти человек, однако новая тради­ция была заложена и имела успех.

На маёвку следующего года в столице пришло уже 200 человек. Спустя восемь лет размах первомайских демонстраций, должно быть, превзошёл все ожида­ния Михаила Бруснева и его единомышленников. В 1900 году маёвка в Харькове ста­ла первым по-настоящему массовым выступлением ра­бочих Российской империи. Судьба распорядилась так, что Михаил Бруснев факти­чески отказался от участия в революционном движении раньше, чем случился Ок­тябрьский переворот. Од­нако это не помешало ему стать свидетелем важного события: Первомай получил статус официального празд­ника, хотя и назывался сна­чала Днём Интернационала.

Приключения за Полярным кругом

Во второй российской ма­ёвке Михаил Бруснев не смог принять участие: в апреле 1892 года его арестовали и приговорили к четырём го­дам тюремного заключения и десяти годам ссылки в Вер­хоянске (Якутия). Ссыльный революционер помогал ар­ктическому исследователю Эдуарду Толлю в его первой экспедиции. По всей види­мости, Бруснев прекрасно себя зарекомендовал, и ба­рон впоследствии отправил его на работу в экспедицию Константина Воллосовича: там Михаил Иванович зани­мался геологическими иссле­дованиями и подготавливал продовольственные депо для самого Толля на Новосибир­ских островах. Оставаясь в статусе ссыльного, Бруснев в начале 1900-х годов зани­мался поиском группы Эду­арда Толля, пропавшей на шхуне «Заря».

Это событие по иронии судьбы объединило усилия двух идеологических про­тивников: марксиста Ми­хаила Бруснева и будущего Верховного правителя Рос­сии Александра Васильевича Колчака. Когда речь зашла о спасении людей, было уже не до разногласий. К тому же Бруснев по праву считался одним из лучших техноло­гов и картографов своего времени. С особого разре­шения властей (он всё же от­бывал наказание) Михаила Бруснева включили в число спасателей. Экипаж необхо­димо было найти как можно скорее, пока он не замёрз во льдах.

«2 мая на Новосибирские острова возвратились Алек­сей Горохов и Егор Гулимов, посланные мною в Казачье за коллекциями. С ними я получил известие об экспе­диции лейтенанта Колчака… От него я получил письмо выслать ему на подмогу не­сколько нарт собак. Я послал две нарты…» – вспоминал Бруснев.

В 1903 году он руководил одним из поисковых отрядов и обследовал северные бере­га Новой Сибири, Фаддеев­ского и Котельного островов. На мысе Высоком он смог отыскать стоянку Толля и вы­яснить, что группа исследо­вателя летом 1902 года дви­нулась к острову Беннетта. Эдуард Толль с тремя спут­никами решили не ждать прибытия шхуны «Заря» и сами отправились на юг, к континенту. Далее их след, увы, оборвался. На острове Беннетта нашли дневнико­вые записи Толля. Их пере­дали супруге пропавшего без вести геолога.

Михаил Бруснев вернулся из ссылки в 1904 году. Снача­ла он пытался возобновить политическую деятельность, вступил в «Союз инженеров», но быстро утратил интерес. Новым делом для «отца» пер­вой маёвки стало написание мемуаров о том, как в России зарождалось и развивалось социал-демократическое движение. После Октябрь­ской революции он занимал пост в Наркомате труда, ра­ботал в зарубежных торгпредствах.

Но главным делом жиз­ни Михаила Бруснева всё же оказалось участие в ар­ктических экспедициях. В историю он вошёл не столь­ко революционером, сколько полярником. Именно так и увековечено его имя: в море Лаптевых есть остров Брус­нева, а на нём – бетонный обелиск, установленный в 1968 году.