Мама Лиза

В иркутском трампарке работает поющий кондуктор Елизавета Власюк
На фото — иркутская «мама Лиза». Ее стаж работы  в трамвайном депо — 38 лет. Всегда и во всем Елизавета Власюк училась видеть хорошее. Писала стихи о своей работе: «Двести пятый шел трамвай — прыгай в двери, не зевай!/Опоздал — иди пешком, пассажира подождем./ Мы, водители, такие —  в общем, девки боевые!/ Если будете платить, будем мы вас и возить./ Хоть устанем мы порой, будем вас возить домой»
На фото — иркутская «мама Лиза». Ее стаж работы в трамвайном депо — 38 лет. Всегда и во всем Елизавета Власюк училась видеть хорошее. Писала стихи о своей работе: «Двести пятый шел трамвай — прыгай в двери, не зевай!/Опоздал — иди пешком, пассажира подождем./ Мы, водители, такие — в общем, девки боевые!/ Если будете платить, будем мы вас и возить./ Хоть устанем мы порой, будем вас возить домой»

Каждое утро она встает в 4 часа, чтобы в 5.30 уже выехать на работу в своем трамвае. Ее сослуживцы говорят, что она всегда приходит первой и уходит последней. Никто не знает, когда она вообще отдыхает. И так уже 38 лет. Начинала с того, что красила трамваи, ремонтировала, потом стала водителем, а сейчас работает кондуктором. Оптимистка по жизни, всегда поддержит, научит, если беда случилась — успокоит. В коллективе ее все любят, уважают. В детстве ни разу не сказав слово «мама», Елизавета Власюк усыновила и удочерила весь мир — к пассажирам она обращается «доча» и «сына». Да и в родном депо ее все величают мамой.

Я ждала Елизавету Власюк в депо на Волжской, пока ее трамвай № 1 добирался от Грибоедова до 8-й Советской. Между рейсами — час, и мы можем посидеть и немного поговорить. Рядом кондукторы наливают себе чай, достают контейнеры с домашней едой, угощают друг друга. Те, кто вернулся из рейса, пересчитывают тяжелую мелочь, которую выгребают из сумок. В комнатке стоит звон монет. Лиза, немного отдохнув, настроилась на лирический лад:

— Я родом из Мукачево, это Украина, Воловецкий район, Закарпатье. Детский дом был в местечке Нижние Ворота. Отца я ни разу не видела. Маму нашла, она мне рассказала, что родила девятерых, я по счету третья. Мама умерла молодой от рака груди. Судьба у меня очень тяжелая! Я бы лучше в войну жила, чем все это пережить. Я круглая сирота, слово «мама» никому не говорила. Из детского дома меня отдали в школу-интернат. Там надо мной страшно издевались. Почему-то именно надо мной! Ко мне никто не приходил, никто не забирал на субботу-воскресенье, я никому была не нужна. Раз одна, значит, заступиться за тебя некому.

Особенно злобствовала, по словам «мамы Лизы», воспитательница по фамилии Цап:

— Елена Васильевна. Ей тогда было около 50 лет, очень жестокая. Я училась во втором классе. Помню, что в туалет мне было нельзя. Воды попить всем давали, а мне — нет. Я не вытерпела, сильно в туалет захотела и выскочила из класса. Вхожу обратно — удар по голове. Я потеряла сознание, меня унесли в медпункт. Голову зашивали. Потом узнала, что она ударила меня длинной толстой палкой — черенком от лопаты. Она закрывала меня в подвале, где были крысы. Однажды я описалась, она заставила меня раздеться догола и прогоняла между партами — дети должны были ткнуть меня стальным пером. Мы писали тогда перьями, и чернильницы у всех стояли. Все меня ткнули по разу, кроме двоих мальчиков — они тоже были сироты. Она и их раздела и по рядам прогнала. Я вся в крови была.

— Банный день в интернате был раз в две недели. Кочегар грел воду, и из двух леек нас поливали. Полотенец не было, кинут нам простынь на 15 девочек одну, крикнут: «Вытирайтесь!» В детдоме везде вши, грязь. Платьев новых не давали. Мне доставались одни обноски. Два раза меня оставляли в первом классе. Били так, что сознание теряла. Перед сном к нам в палату Елена Васильевна специально приводила старшеклассниц, и они меня били. Опускали головой в дыру в туалете на улице. Запирали меня в нем. А я сидела там и песни пела, чтобы выпустили. Мечтала убежать. Думала: «Лучше пусть меня в лесу медведи разорвут, чем вот так жить, это все терпеть!» Сбегала не раз. Меня ловили и снова били.

После окончания школы-интерната Лиза выучилась на маляра и по всесоюзному распределению попала в Иркутск. Только надежды на лучшую жизнь не оправдались.

— У меня был четвертый разряд, а у всей бригады — третий. Они возмущались: «Какая-то соплячка после техникума будет получать больше нас, потому что у нее четвертый разряд!» И решили так: «Мы не можем отобрать у тебя разряд, поэтому ты просто будешь получать деньги и отдавать их нам».

Лиза ушла из бригады и попросилась в трампарк. Ее взяли красить трамваи. После работы она ездила по городу и смотрела в кабину водителя. Ей хотелось научиться так ловко управлять трамваем, как это делали вагоновожатые. Лиза просилась на курсы водителей, но ее поставили в цех ремонта. Она выгребала воду ведрами, потому что в этом цехе должно быть сухо. Только через два года сбылась мечта Лизы — она стала вагоновожатой!

— Мой трамвай был 205-й номер. Я его любила, холила и лелеяла. Даже ночевала в нем. Приносила подушку и одеяло и оставалась в пустом вагоне ночевать.

Все изменилось в жизни Лизы, когда у нее появилась дочка. Родила она в 37: никак не получалось после такого «детства» стать мамой, а тут вдруг такой поворот.

— Я как представила, что кто-то будет звать меня мамой, — сердце забилось! Родилась моя девочка Виолетта в роддоме на Советской. А сейчас у меня и внук есть Савелий. Живем все вместе. Мне дали вторую комнату в общежитии. В одной комнате живу я с внуком, в другой — моя доченька. Она у меня такая хорошая! Всегда вокруг нее собираются люди, к ней тянутся, потому что она человек добрый.

Сейчас Лиза уже не может работать водителем — врачи запретили. Стала кондуктором — лишь бы остаться в родном трампарке.

— Я пассажиров теперь зову «доча», «сына». Они не обижаются. Однажды вошли ребята с гитарой. Я говорю: «Дайте и мне сыграть». И спела им свою песню про черта, который всем мешал. Я же не знала, что они меня снимают. Потом выложили в интернет. И стали меня уже на телевидении снимать. Я этого никак не ждала!

Когда меняешься ты, меняется мир вокруг тебя. Ничего в нашей жизни не бывает случайным. Значит, так нужно было, чтобы люди узнали, что живет в их городе Елизавета Власюк — круглая сирота, которая усыновила и удочерила всех, кто общается с ней. Не зря ее все зовут мамой Лизой.

Теперь с гитарой

Иркутский бизнесмен Алексей Кардонов увидел репортаж о Елизавете Власюк:

«Женщина покорила пользователей сети своим пением и игрой на гитаре в трамвае. Она действительно круто поет! Узнал о ее страсти к музыке, и у меня сразу появилось желание ей помочь. В среду я подарил ей свою гитару. А уже в пятницу организовал для нее запись песни в профессиональной студии звукозаписи Million Records. Не надо скрывать свои таланты! Рискуйте, верьте в себя, двигайтесь вперед и творите добро!»