Культурный шок

В конце мая в центре Иркутска появилось странное кладбище. К ужасу прохожих, 50 белых полутораметровых крестов в несколько рядов выстроились вдоль забора за храмом Преображения Господня в переулке Волконского. Как оказалось, погост этот не простой, а культурно-исторический, ведь все почившие — это утраченные здания-памятники. Здесь все по-настоящему: на каждом кресте табличка с именем, годы жизни и история. Любой желающий может поскорбеть о мастерской иконописцев Старцевых, доходном доме Кирикова, доме архитектора Рассушина, Курбатовским баням, доме казака Южакова, гостинице «Сибирь» и еще о полусотне исторических зданий Иркутска, память о которых сохранилась лишь на фотографиях и в архивах.

Хочется какой-то реакции людей, властей

Как долго простоит погост, кто и зачем решил шокировать горожан таким способом, нам рассказал иркутский историк Алексей Петров.

— Алексей, 50 крестов практически в центре Иркутска выглядят довольно устрашающе. Что это значит?

— Если говорить кратко, то это попытка обратить внимание горожан и властей на проблему исчезающих на наших глазах исторических памятников. Мы хотели сделать так, чтобы люди задумались: а можем ли мы сохранить то, что мы еще не уничтожили? А если вдаваться в подробности, то это культурно-исторический проект, который называется «Мемориал погибшим домам». Это детище общественной организации «Наследие», главная задача которой — изучение, защита и проведение различных акций в защиту памятников истории и культуры Иркутска.

— Для большинства людей кресты — это аналогия с кладбищем, смертью. Почему для этого проекта вы выбрали именно такое воплощение?

— В своем роде все эти дома тоже умерли, их больше нет. Хотя сначала у нас была идея сделать этот мемориал в виде наличников, но тогда пришлось бы использовать новодел, не было бы ощущения старины, истории. Мы хотели шокировать людей не именно крестами, а мемориалом погибших домов, который они олицетворяют, хотели показать немного истории утраченных деревянных и каменных домов и их важность для города. Даже место размещения мемориала выбрано не случайно. Раньше, еще до появления системы ЗАГСов, их функцию выполняла церковь. Человек рождался, венчался, умирал — и все это записывали в метрическую книгу. А поскольку большинство представленных здесь домов дореволюционного периода, построенные крупными иркутскими купцами и предпринимателями, мы посчитали, что расположение нашего арт-объекта рядом с церковью уместно. Когда 28 мая мы открывали проект, я часа полтора простоял в сторонке и наблюдал за реакцией людей, которые ходят здесь каждый день, туристов. Все останавливались, смотрели, читали таблички. Реакция была разная, но могу сказать, что равнодушных не было.

Пробегавшие в этот момент (во время интервью Алексеем Петровым. — Прим. ред.) мимо храма школьники на мгновение притормаживают у крестов, читают надписи и, похихикав, начинают снимать все на мобильники. Кажется, их это не сильно впечатляет. На часовне храма начинают бить в колокола. Перезвон расплывается в сонном мареве иркутского утра. Со стороны улицы Тимирязева в переулок Волконского сворачивает женщина и, едва заметив белоснежные символы скорби, резко останавливается. Левой рукой иркутянка хватается за сердце, а правой начинает креститься. Подойдя поближе и всматриваясь в таблички, она успокаивается, но в ее взгляде промелькивает искра осуждения, которая быстро сменяется умиротворением. Неудивительно, у неподготовленного человека взявшееся из ниоткуда «массовое захоронение» вызывает шок и ужас. Женщина бегло оглядывает остальные кресты и быстро удаляется в сторону сквера Волконских.

— Вам не кажется, что кресты — это все-таки перебор, провокация и, как сейчас модно говорить, хайп?

— Я бы не назвал наш проект провокацией, ведь все это реальные события. Это скорее некая первая попытка систематизации тех деревянных и каменных исторических памятников, которые мы уже потеряли. Например, на этом кресте гостиница «Сибирь», бывшая гостиница «Центральная», которая горела на моих глазах, когда я был студентом в 90-е годы. Она здесь есть, потому что ее больше нет. А ту часть, что стоит на улице Канадзавы, в декабре 2017 года вывели из памятников архитектуры. А ведь ее проектировал Казимир Войцехович Миталь — один из величайших иркутских архитекторов. На другом кресте — электростанция на Сурикова, на третьем — гостиница «Ретро», дальше гостиница на Карла Маркса, 1, которая сейчас скрыта за забором. Вот «Горбатый дом» Марии Николаевны Котельниковой, который располагался на улице 5-й Армии. Сейчас там стадион школы № 17. А в свое время этот дом был круче дома Шубиных, а все историки и культурологи в один голос твердили, что он олицетворяет иркутскую историю. Но его разобрали и вывезли в июне 1960 года. Большинство памятников исчезли за последние 10—15 лет и продолжают исчезать. У трети всех построек судьба очень простая — их сожгли. Такой формат преподнесения информации оправдан, ведь мы хотели обратить внимание не только взрослого населения, но и молодежи, а современной молодежи нужна визуализация.

— 50 крестов — 50 домов. Почему именно эта цифра?

— Потому что 20 мало, а о сотне домов мы бы просто не успели собрать информацию. Мы больше полугода ее собирали, привлекали архивы и газетные публикации об этих домах. Большинство из них имеют фамилии владельцев, так что понадобилось время, чтобы собрать просветительский контекст. У нас нет задачи и дальше ставить кресты, все мы хотим, чтобы этих крестов было меньше. Но я жду хоть какой- то реакции людей на наш проект. Хочется, чтобы иркутяне тоже задумались, поняли, что то, что от нас уходит, больше никогда не будет восстановлено.

— А воплощали проект за чей счет?

— Весь прошлый год студенты-историки помогали нам искать информацию по каждому дому. В итоге мы написали проект «Мемориал погибшим домам» и подали его в Фонд президентских грантов. И победили. На реализацию этого проекта мы получили около 500 тысяч рублей. Большая часть денег ушла на изготовление всего необходимого: кресты, овалы с фото и таблички с исторической информацией.

— А вас самого не пугает эта экспозиция из крестов?

— Меня нет, но начнем с того, что эти кресты и так установлены на месте кладбища, так как на территории храма Преображения Господня захоронен первый иркутский миллионер Ефимий Андреевич Кузнецов. К тому же выставка стоит не на центральной улице, то есть люди, проезжая мимо, не видят ее из окон транспорта. А те, кто идет в музей или чей маршрут проходит через переулок Волконского, обращают внимание. Проект не позитивный и не негативный, нормальный человеческий проект, потому что здесь нельзя оставаться равнодушным, нельзя оставаться в стороне. Даже если вас эта тема никак не интересует, вы все-таки остановитесь и почитаете, что здесь написано.

— Вы ратуете за сохранение памятников архитектуры, но многие из них уже сейчас в ужасающем состоянии, того и гляди свалятся на голову, даже восстанавливать уже нечего.

— Я общался с большим количеством людей, и многие из них за уничтожение деревянного Иркутска. Они говорят мне: «Петров, чего ты бегаешь за этими деревяшками? Зачем они городу? Давайте все сделаем красивое и бетонное». Но я вижу дома, которые понастроили — убогие бетонные трехэтажные коробки, и это еще хуже, чем было. Проще снести историю, чем заняться ее восстановлением. Мы будем пытаться донести до людей, что это не проще, а историю нужно сохранять. По мне, так уж пусть деревяшка будет завешена тряпкой, пока думают, что с ней делать дальше, а не вся эта бетонщина в историческом центре города или очередная парковка.

— И как ваш арт-проект может повлиять на это?

— Хочется, чтобы он привел к какой-то реакции людей, властей. Хочется просто какого-то отклика. В идеале, конечно, не только обратить внимание на то, что исторические памятники исчезают с карты Иркутска, но и попытаться изменить отношение людей к проблеме. Чтобы горожане интересовались историей своего города, своей семьи, чтобы на восстановление исторических домов выделялось больше денег, уделялось этому больше внимания. Речь о том, чтобы Иркутск оставался культурным историческим городом, а памятники не уничтожались, а восстанавливались. Мне кажется, лет на пять надо объявить мораторий на снос всех исторических домов. За это время приведем в порядок то, что есть. Нужно вносить и советские дома в ранг памятников. Например, скандальный дом, в котором раньше была «Снежинка». Он достоин быть памятником архитектуры советского Иркутска. И таких домов каменных у нас довольно много. За каждым стоят конкретные судьбы, люди, которые здесь жили, творили и что-то делали для города. Давайте признаемся, что мы все это потеряли, и уже начнем что-то делать.

«Кресты напоминают о кладбище»

Сегодня мы спросили у иркутян: «Какие эмоции у вас вызывает крест, торчащий из земли?»

Лера:

— Если крест установлен где-то в городе, то это немного пугает, но в то же время вызывает интерес. Хочется подойти поближе и посмотреть, что это такое, зачем он там, узнать об этом побольше.

Дмитрий:

— Плохие эмоции я испытываю, как будто кого-то под ним закопали. Место крестам только на кладбище, а в городе этого не нужно.

Артем:

— В первую очередь крест мне напоминает о кладбище. Это лишнее напоминание о бренности человеческой жизни, о ее скоротечности.

Екатерина:

— Вполне определенные эмоции: кресты — это кладбище, скорбь, горе.

Никита:

— Да никаких особенных эмоций не вызывает. Как и для всех, наверное, в первую очередь крест из земли напоминает о кладбище.