Любовь к небу - на двоих

Интервью вдовы командира А-310 Веры Шибановой о жизни и смерти

Очаровательная молодая женщина Вера Владимировна Шибанова наотрез отказалась от встречи с корреспондентом нашей газеты. Как, впрочем, и с представителями многих других российских СМИ. Но потом - так иногда бывает - изменила свое решение. Публикуемая беседа состоялась задолго до официального решения МАК. Впрочем, мы обе хорошо знали, какой будет официальная версия Москвы и кто назначен очередным "стрелочником"...

"Мы познакомились на кругу"

- Нас с мужем объединило небо, - так начала свой рассказ Вера Шибанова. - Я училась в институте, а летом работала бортпроводницей на Ту-154. С Сергеем познакомилась "на кругу" - были раньше такие рейсы: Иркутск - Москва, потом летим либо в Читу, либо в Братск, потом опять в Москву и только потом домой, в Иркутск. Всего четверо суток, со всеми полетами, ночлегами и т. д. Нас размещали в основном в профилакториях. В коридоре такого профилактория мы и встретились. Он летал тогда на Ан-24, я - уже на Ту-154. Посидели в коридоре, поговорили - и все, до свидания: я на свой рейс, Сергей на свой. Потом он попросил у меня телефон, к тому времени я уже перешла на пятый курс. Стали встречаться, хотя времени и у меня, и у него было очень мало.

Кроме полетов я увлекалась тогда парашютным спортом. Жизнь была расписана по минутам. Я прилетала, брала сумку - и в Оек, прыгать. Звонила в службу, чтобы узнать, есть ли у меня рейсы. Если рейс был - в аэропорт, если нет, ехала домой. Меня такая жизнь устраивала, я все это очень любила, и, когда мы уже стали встречаться, разговоры были тоже о небе, о полетах. Что мне было непонятно, я его расспрашивала, рассказывал он интересно, подробно. И настолько все было понятно, доступно, даже если в технике не разбираешься.

Он жил тогда в старом деревянном доме вместе с родителями. Там было еще несколько семей. Жили тяжело, без каких-либо бытовых удобств. Сергей был единственным сыном. Его двоюродный брат (старше на 12 лет) зашел как-то к ним домой в летной форме, он только что окончил летное училище. И у Сергея появилась тогда цель в жизни, он решил стать летчиком.

Окончил школу с золотой медалью и поступил в Актюбинское высшее летное училище. Получил диплом с отличием, выучился летать на Як-40 и по распределению попал в Иркутск. А в нашем авиаотряде никогда не было этих типов самолетов, и его отправили в Кировоград, переучиваться на Ан-24.

Учился Сергей всегда блестяще. У него была какая-то потрясающая память - не надо было ничего повторять дважды, прочитанное запоминал раз и навсегда и смысл прочитанного тоже схватывал мгновенно.

Потом я окончила институт, он сделал мне предложение, была свадьба. Так началась наша совместная жизнь. Летать я сразу перестала, прыгать с парашютом - тоже.

- Сергей вам запретил?

- Муж мне никогда ничего не запрещал. Я сама понимала, что высшее образование, семья и мои полеты не очень совместимы. И потом, я всегда знала, что это все временно.

У меня и мысли не было, что буду там постоянно работать.

Хотя - да, познакомило и объединило нас небо. Моя семья тоже была небогатой, а мне всегда хотелось иметь деньги на карманные расходы, быть материально независимой. Поэтому, когда я услышала, что набирают бортпроводниц, сразу поняла: это мое. Прошла все медкомиссии, успешно закончила обучение и после первого курса нархоза (шел 1970 год) отправилась в свой первый полет.

 Потом мне сказали, что есть такой клуб ДОСААФ, где занимаются парашютным спортом. Сделала несколько рейсов - и в клуб. По характеру я очень настырная, вредная, если чего-то захочу - обязательно своего добьюсь. И добилась - напрыгала до свадьбы 73 прыжка. Это было так здорово! Любовь к небу у нас с Сергеем общая - как говорится, одна на двоих.

Родились дочки - Настя и Ольга. Сергей всегда говорил, что самое главное в его жизни - семья. Но, когда дело касалось работы, мы с девчонками знали: работа для него - это все. Летал он всегда много. Улетит на 3-4 дня, переночует дома - и опять в небо. Дома говорили в основном о его работе, рейсах, друзьях, которых я тоже хорошо знала.

Когда мы только познакомились, он привел меня в свою компанию, познакомил с друзьями. Мы потом смеялись - устроил смотрины. Так получилось, что жена его друга стала самой близкой моей подругой. Мы были молоды, часто собирались вместе, было хорошо, весело. У нас появилась своя традиция - каждый выходной стряпать тортики. Получалось очень славно. Наши мужчины полюбили этот обычай и старались привезти продукты для домашней кулинарии. Тогда, при талонной системе, у нас все было немножко по-другому. Мужья привозили масло из Якутска, фрукты - из Ташкента. Их любимый торт назывался "Пьяная вишня", а туда нужно чуть-чуть коньяка или спирта. В продаже их тоже не было, но знакомые медики наливали нам капельку драгоценного компонента, и тортики получались на славу.

Сергей баловал детей, но за учебу спрашивал строго

Жили мы трудно, и для меня самой вкусной едой тогда была гречка. На нашу свадьбу экипаж Сергея попасть не смог, мы устроили для них просто домашний вечер, попозже. Муж вместе с друзьями должен был вот-вот вернуться из полета, и я недолго думая наварила на всю команду гречневой каши с сосисками (Сергей привез эти продукты из Кемерово). И когда гости - экипаж вместе с женами - увидели мои кулинарные "изыски", всем стало очень весело, и погуляли мы тогда отлично.

- А как Сергей относился к детям?

- Девчонки его обожали. Я - строгая мать, а он их, конечно, баловал. Когда они ехали вместе в магазин, разрешал покупать все, что им хотелось. Видно было, что в детстве ему часто приходилось голодать, поэтому он внимательно следил, чтобы холодильник был всегда полон. Навезет всякой вкуснятины, а утром улетает. Но за учебу спрашивал очень строго.

Американец не мог понять: что надо этим русским?

После нашей свадьбы он два года отлетал вторым пилотом, сдал на второй класс, потом - на первый, летал командиром Ту-154. Одним из первых отправился в Америку переучиваться на "Боинг" и приехал такой счастливый, окрыленный! Освоил принципиально новую технику и рассказывал: разница - колоссальная. Американские специалисты предлагали остаться в США - летчиком. Сергей отказался. Он отлично владел английским, но инструктор-американец никак не мог понять: что этим русским надо? Предложения, которые были сделаны Сергею и еще нескольким иркутским летчикам, считались очень престижными даже по американским меркам. Пилотов в США называют интеллектуальной элитой страны и соответствующе обеспечивают.

Сохранились его американские видеозаписи: он работает на тренажерах, готовится к полетам, занимается с инструктором, общается. Техника там, конечно, совершенно другая. Сергей рассказывал, что, когда они отрабатывали различные ситуации на тренажерах, инструктор удивлялся мастерству и находчивости наших летчиков, он не предполагал, что можно работать так, как работают они.

А у наших был опыт полетов на Маму (там очень сложный аэродром), полеты в другие города области. Иркутские летчики прошли суровую школу, к тому же американцы вообще не представляют, как можно летать на нашей технике. Словом, в Америке сибиряков оценили и очень удивлялись, почему они отказались перебраться в их благополучную страну. Людям звонили домой еще несколько лет подряд, надеялись, ждали. Сергей мог бы сделать там блестящую карьеру, но дом для него был здесь, в Сибири...

- Что было потом, после его американской стажировки?

- "Боинги", которые закупило Восточно-Сибирское управление, забрали в Москву. Блестящие специалисты, Сергей в том числе, остались без работы. Был выбор: либо переучиваться обратно на Ту-154, либо ждать. Кто-то переучился, а Сергей предпочел ждать. Говорили, что это все временно, что вопрос с "Боингами" решается и вот-вот решится. Больше года мы жили на одну мою зарплату, но я знала: этот период должен когда-то закончиться, мой муж снова сядет в свое командирское кресло и отправится в небо.

На работе у него было прозвище Отличник

Потом, когда стало окончательно ясно, что "Боингов" у нас не будет, он все-таки переучился на Ту-154 и стал летать.

В позапрошлом году авиакомпания закупила "Эйрбасы" (Airbus), и Сергей одним из первых поехал переучиваться во Францию. Стажировка в Париже продолжалась несколько месяцев. Конечно, он приехал сияющий, с огромным желанием летать на новой технике. Рассказывал, что тренажеры у них были с двенадцати ночи до пяти утра ежедневно, обучение шло тяжело как никогда. Программа была очень напряженная, все упиралось, конечно, в деньги. И еще Сергей говорил, что по своим возможностям "Эйрбас" лучше "Боинга". Он восхищался этой умной машиной, которая сама прописывает все нюансы полета, все действия при отказах и прочее. Большая карта кабины "Эйрбаса", которую ему вручили во Франции, висела в его спальне. Еще у него были собственные тренажерные программы - дома он постоянно занимался. Из Америки, Франции он понавез какое-то невообразимое количество специальных книг.

- На английском?

- Конечно. Сергей много читал - дома его чаще можно было застать или за компьютером, или за книгами. Однажды какая-то очень специфическая фраза ему оказалась непонятна. Он показал книгу преподавателю английского в ИГЛУ, та удивилась: "Вы это все читаете?" "Конечно, а что тут такого?" - в свою очередь удивился Сергей. Непонятную фразу они разобрали вместе.

На работе у него было прозвище Отличник. К нему часто обращались коллеги - разъяснить непонятные ситуации, и Сергей никогда не отказывал. Вообще, у него была очень жесткая жизненная позиция: безопасность - главное правило в обращении с техникой на земле и в небе. Это проявлялось во всем. Например, если мы куда-то едем на своей машине, он никогда не тронется с места, пока я не пристегнусь ремнем безопасности. Купим какую-то бытовую технику - он сначала внимательно прочитает инструкцию, потом нажмет нужную кнопку. Он мне всегда говорил: "Вера, я отвечаю за жизнь людей, иначе не могу".

- Есть недоказанный факт: московские летчики отказались летать на этом А-310. Иркутские поднялись в небо под угрозой увольнения. Вы знаете об этом?

- Я хорошо знаю Сергея, знаю, что надавить на него практически невозможно. Перед вылетом идет предполетная подготовка авиалайнера, проверяются все параметры. Уверена: если бы были неполадки, при которых лететь нельзя, он бы не полетел.

Сколько раз Сергей писал объяснительные по поводу задержки рейсов, например! Каждая компания борется за свой имидж, и своевременные вылеты-посадки для них очень важны. Возвращается муж из рейса, спрашиваю: "Отдыхать будешь?" Он: "Нет, надо ехать объяснительную писать".

Сергей всегда твердо стоял на своем: пока самолет к полету не готов, он не поднимется в небо. Знаете, у фирмы Airbus свои правила. Случаи, когда можно было летать и когда нельзя, четко оговорены в руководстве по эксплуатации самолетов. Так делается во всех авиакомпаниях.

Я специально спрашивала мужа: неужели на "Эйрбасе" можно летать с одним реверсом? Он говорил: да, можно, а вот на Ту-154, например, нельзя. Техника абсолютно разная.

Окончание в следующем номере.