Карта памяти на теле

Около двух десятков черно-белых рисунков красуются на теле иркутянки Елизаветы Могилкиной. Каждая картинка занимает отдельный участок на коже и никак не связана сюжетом с другими, но вместе они составляют настоящую карту ценностей. Одни татуировки посвящены значимым событиям в жизни девушки, другие — дорогим людям, третьи отражают ее характер или напоминают о времени, когда были сделаны.

— Первые мысли о татуировках у меня появились в подростковом возрасте, — вспоминает Елизавета Могилкина. — Тогда мы с родителями много путешествовали по Азии, и меня очень впечатлила местная культура, искусство, в том числе и татуировки. Особенно вклинилась в память вьетнамская старушка, покрытая узорами.

Едва девушке исполнилось 18, она набила свою первую татуировку — кинжал, протыкающий шею. С тех пор прошло шесть лет, и на теле появилось еще немало чернильных рисунков.

— Все очень любимые и по-своему значимы, — объясняет Елизавета. — Самая важная находится над правым локтем и посвящена маме. Мы с сестрой сделали одинаковые татуировки, чтоб поддержать маму в трудный момент.

Толстый канат на груди, большая сколопендра, голова змеи с высунутым языком, бабочка на животе, готическая парочка на ноге — лишь малая часть картинок, которые носит на себе иркутянка. Всего же татуировок на ее теле около двух десятков.

— Мне очень нравятся незатейливые и простые по форме рисунки, — отмечает Елизавета. — Поэтому из стилей предпочитаю олд-скул (старейший стиль в тату-культуре, для которого характерны толстые контуры. — Прим. авт.).

Хотя татуировками сейчас мало кого удивишь, все же полностью равнодушных к ним нет. Одних ярко-черные рисунки на теле хрупкой девушки восхищают, других шокируют.

— Сверстники часто спрашивают, где я делала татуировки, — рассказывает иркутянка. — Люди постарше озадаченно косятся и иногда задают неуместные вопросы. Особенно раздражают хамоватые вопросы некоторых, например где и сколько я отбывала срок и подобное.

Но с откровенным негативом в адрес своих татуировок девушка столкнулась лишь однажды.

— Была в Сеуле и в жаркий день надела открытый сарафан. Спустилась в метро и на одной из центральных станций получила плевок от старушки-кореянки. Как мне потом объяснили, старшее поколение в Корее крайне негативно относится к рисункам на теле.

Зато родители иркутянки довольно сдержанно приняли ее увлечение.

— Они знают, что при желании все можно свести, и это их успокаивает. Даже достаточно консервативная мама недавно сказала, что она сама была бы не прочь обзавестись небольшим узором на плече.

Тем более искать мастера даже не придется, ведь Елизавета сама уже несколько лет работает татуировщиком, так что узоры на теле определили ее призвание. А параллельно она оканчивает Иркутский государственный медицинский университет по специальности «Лечебное дело».

— Очень люблю работать с кожей, — говорит Елизавета. — В дальнейшем планирую окончить ординатуру по дерматовенерологии.

Но на учебе своими татуировками девушка не хвалится, наоборот, скрывает чернильные рисунки под медицинским халатом. Студентка отмечает, что так она оберегает себя от стереотипов со стороны некоторых коллег и пациентов.

— Забивать татуировками шею, руки и лицо я точно не буду. А вот несколько небольших татуировок на теле, думаю, еще появятся.