Как живут современные старообрядцы

Старообрядчество привлекает пристальное внимание общественности. Любопытство вызывают люди, которые в XXI веке придерживаются традиций и устоев многовековой давности. В народе до сих пор существует стереотип, что старообрядцы живут исключительно в таежных скитах, отвергают блага цивилизации и существуют только за счет подсобного хозяйства и лесных даров. Доля правды в этом есть, однако не все так просто. В России, и в Иркутской области в частности, существует несколько согласий, представители которых живут не только в сельской местности, но и в крупных городах. Причем отличить городского старообрядца от светских людей сразу не получится. Современная одежда, модная прическа, социальный статус делают это практически невозможным. Однако, где бы ни проживали старообрядцы, их отличают глубина веры, сохранение традиций и семейных ценностей. О том, что сегодня представляют собой старообрядческие согласия в Прибайкалье и как устроен их родовой уклад жизни, мы поговорили с Александром Костровым, профессором кафедры мировой истории и международных отношений ИГУ.

Без имен и фотографий

Как отмечает Александр Костров, сегодня старообрядчество находится на определенном подъеме. Одна из причин этого заключается в том, что люди, отвергая влияние западной модели образа жизни, все чаще возвращаются к своим истокам, корням. И именно старообрядцы являются хранителями древней русской культуры. Сегодня многие из них возвращаются из-за границы на исконную родину в сельскую местность, развивают подсобное хозяйство, опираясь на семейные и религиозные традиции.

По примерным оценкам, в настоящее время в Прибайкалье насчитывается порядка 2,5 тысячи старообрядцев и интересующихся потомков. Точную цифру никто не сможет назвать, поскольку многие согласия не делятся числом своих последователей. Также есть общины, которые и вовсе себя не афишируют.

— В Иркутской области есть общины разных согласий. У каждого из них свои достижения, проблемы, житейские заботы. К ним, например, относится строительство храмов в областном центре. Для активизации положительного влияния старообрядцев на прибайкальское общество Восточно-Сибирским аналитико-просветительским центром «Согласие» создается межсогласийный Центр старообрядческой культуры. Также в рамках реализации проекта «Старообрядчество Иркутской области: роль в культурном развитии региона» предпринимаются экспедиционные исследования разных старообрядческих общин. Особый интерес исследователей вызывают старообрядческие роды, — подчеркивает Александр Валерьевич.

По его словам, именно старообрядческая семья, с одной стороны, является ценностью и хранителем старообрядческой традиции, а с другой стороны, проявляет специфику разных согласий и мест проживания их представителей. Будь то город или глухая тайга.

В этом году проводилось четыре экспедиции по разным территориям Восточной Сибири. Одна из них завела путешественников в глубокую северную тайгу. Там они познакомились с ярким представителем старообрядцев часовенного согласия. Сразу стоит оговориться, что его имени (как и других героев) мы называть не будем, так как последователи этого согласия стремятся не афишировать свои личные данные. Также они стараются не фотографироваться и тем более не попадать в Интернет. Представители же других согласий просто не любят рекламу.

Единственное, что можно сказать о первом герое, — это 40-летний мужчина, у которого 12 детей и большое хозяйство. Место под усадьбу он отвоевал у тайги с помощью топора, трактора и своих трудолюбивых рук.

Часовенные пришли в этот край из Западной Сибири в первой трети XX века. Тогда кругом плотной завесой стояла тайга. Однако им удалось расчистить поля, разбить покосы. Сейчас поселение насчитывает несколько десятков дворов. Это небольшая деревушка, в которой ведется свой устоявшийся уклад жизни. Несмотря на существующие стереотипы, старообрядцы довольно радушно приветили гостей. В доме хозяина, куда пригласили членов экспедиции, было чисто и хлебосольно. При этом на столе стояли угощения, приготовленные только из натуральных домашних и таежных продуктов. Другой еды здесь просто нет.

По словам Александра Кострова, глава семьи в повседневности носит косоворотку, подпоясанную тканым поясом. При этом на каждый случай у него имеется свой комплект одежды: кроме будничного еще есть праздничный и моленный.

— Когда он облачается в косоворотку и моленный кафтан, берет в руку лестовку (старообрядческие четки) и подручник (коврик для земных поклонов), то перед нами в полный рост стоит бородатый XVII век, — рассказывает без доли иронии историк. — То же самое можно сказать и о его жене и детях.

Без телевизора и Интернета

Практически все старообрядцы умеют читать по-церковно­славянски. Кроме того, они знают знаменное пение, которое, к сожалению, у других групп православного населения сегодня находится в забвении. Все семьи живут своим хозяйством и тайгой. При этом не принято брать незаработанные деньги, поэтому здесь не получают детские, пенсии, различные пособия.

Сельскохозяйственный труд у старообрядцев настолько развит, что они могут выращивать даже арбузы. Казалось бы, невозможная роскошь для северных территорий. В сезон они занимаются заготовкой даров леса, но основной достаток имеют за счет большой соболиной охоты. На три месяца мужчины отправляются далеко в тайгу, на охотничьи угодья, добывают соболя, а мех затем сдают. Плюс старообрядцы являются отличными строителями. Они виртуозно владеют техникой деревообработки. И для этого им не нужно специальное образование. Опыт и мастерство перенимаются от старшего поколения.

Одним словом, часовенные — коренные таежники. Тем не менее здесь все же можно увидеть признаки современной цивилизации. Так, например, в хозяйстве имеется техника: бензопилы, снегоходы, лодочные моторы, тракторы и т. д. Все, что необходимо для ведения сельскохозяйственной деятельности и промысла. Зачастую охотугодья находятся за 100 километров от дома, и без снегоходов в 40-градусный мороз по сугробам туда не добраться. Ремонтируют все агрегаты они сами. Поскольку денег на приобретение мощной дорогостоящей техники у старообрядцев нет, они приобретают старую и полностью перебирают ее до винтика. То есть от внешнего мира они берут только «полезную» технику, избегая при этом «бесполезной» и «вредной».

Примечательно, что в таких общинах имеется купец, который поддерживает их связь с внешним миром. Он выезжает в «свет» и закупает все необходимое. Причем его звание — купец, это традиционное слово. По-другому торгового агента здесь не называют.

Все жители говорят на красивом русском языке с архаизмами. Многих современных слов они не знают, и большинство из них никогда не видели советских фильмов. Поэтому когда члены экспедиции между собой приводили ставшие народными цитаты из отечественного кинематографа, часовенные невозмутимо и добродушно интересовались: «И что это? О чем?»

— На самом деле это ценный социокультурный заповедник, в котором сохраняются основы национальной религиозной, социальной и хозяйственной культуры. В доме богатая библиотека церковнославянских книг, иконы в стиле старого письма. Есть свои иконописцы. Службы проходят по старому уставу: вечерня с 17.00 до 19.00 в субботу, а воскресная служба продолжается с 3.00 ночи до 8 утра. При этом моленная во время служб полна людей всех возрастов. Мужчины и женщины, одетые в моленные кафтаны и сарафаны, стоят по разным сторонам храма. От мира они берут лишь то, что им необходимо, а излишки им не нужны. У них нет Интернета, телевизора. Крайне редко старообрядцы пользуются мобильными телефонами. Да и те, что есть, — это кнопочные устройства, единственная функция которых — связь. Причем не все даже их брали в руки. Жители считают, что если необходимо связаться с нужным человеком, можно просто сходить или съездить к нему и поговорить.

«И в городе своих взглядов держатся крепко»

Наряду с таежными старообрядцами, больше всего вписывающимися в идеальное представление о них большинства людей, развиваются и городские общины. Их семьи менее традиционалистские и не такие многодетные, как у таежников. В центре их внимания — сохранение и развитие церковно-религиозной традиции на фоне включения в культуру современного общества.

С этой точки зрения представляют интерес новозыбковские старообрядцы. Их отличительная черта заключается в том, что представители этого согласия проживают как в селах, так и в городах. Они, в отличие от часовенных, пользуются современными коммуникациями: смотрят телевизор, используют Интернет и современные мобильные телефоны. Как говорит настоятель общины, «Бог дал, надо пользоваться». Внешне они не отличаются от других горожан, однако в церковном быту стараются соблюдать все строго. Каждое воскресенье активные представители иркутской общины собираются на службу в домовом храме по адресу ул. Медведева, д. 1. Также строится церковь в с. Моты и ведется работа, направленная на получение участка под строительство большого городского храма. В общину входят представители разных родов из Прибайкалья, Забайкалья, Хакасии, Красноярского края и Алтая. Эти местные и в разное время прибывшие из других регионов семьи заметно обогатили Иркутск, как с точки зрения социального капитала, так и с точки зрения сохранения и развития здесь глубокой традиционной культуры.

В качестве примера профессор ИГУ привел семью одного из активных представителей иркутской городской общины этого согласия. Члены семьи не только знают родословную до седьмого колена, но и поддерживают близкие отношения с близкими и дальними родственниками. Они почтительно относятся к старшему поколению, вместе воспитывают детей от многочисленной родни. В повседневной жизни трудятся на разных профессиональных поприщах: строительство, бухгалтерия, образование и т. д. При этом по каждому из этих направлений имеются достижения, которые в том числе отмечены государственными и общественными наградами. Глава семьи активно занимается общественной деятельностью и имеет широкий круг общения, в который входят как ученые, так и представители разных конфессиональных и культурных групп. Что характерно, в своих многочисленных путешествиях он всегда посещает старообрядческие святыни и местные общины, тем самым стараясь поддержать традицию в разных регионах и ознакомиться с местным опытом ее сохранения. Когда же приходит воскресенье или религиозные праздники, глава семьи надевает моленную одежду и вместе со своими близкими идет в храм или молится дома.

Современный городской старообрядец

Самым городским согласием старообрядчества можно назвать белокриницкое. В качестве примера Александр Костров приводит одну иркутскую предпринимательскую династию.

— Ее глава — городской старообрядец XXI века. Активно занимаясь предпринимательской деятельностью, он в 1994 году вместе с товарищами восстановил историческую общину своего согласия. Взамен изъятого в 1938 году храма было получено здание под церковь (по адресу Баррикад, 109) и чуть позже земельный участок под старообрядческое конфессиональное кладбище. Он был во многих странах, где в том числе изучал мемориальную культуру. Этот опыт он использовал для того, чтобы Покровский старообрядческий погост стал лучшим кладбищем на востоке России. Сегодня большую часть своего дела он передает дочери и внукам. Этот старообрядец активно включен не только в экономические, но и в социокультурные отношения современного общества, — рассказывает Александр Валерьевич.

— Это современный, модно одетый человек, который пользуется всеми благами современной цивилизации. При этом он оказывает благотворительную помощь клубу, в котором занимаются спортом люди с ограниченными возможностями. Также одним из направлений деятельности является помощь мигрантам, в том числе старообрядческим. Сейчас при его активном участии создан попечительский совет, в который вошли ученые, политики, архитекторы, строители и журналисты, объединившиеся для оптимизации развития погоста и строительства новой церкви.

— Сегодня мы воочию видим, насколько старообрядчество разнообразное и многоликое. Его представители проживают и в сельской местности, и в городской агломерации. И всех этих людей из разных старообрядческих согласий и мест проживания объединяет здоровый традиционализм, который предполагает глубокое знание отечественной религиозной и народной культуры, а также стремление к развитию на основе семейных ценностей и любви к Родине. Что меня особенно поражает, так это глубина веры, степень сохранения традиций, их здравомыслие. У них очень взвешенное отношение к себе, к миру, к обществу. Старообрядцы никому не навязывают свои взгляды, но своих взглядов держатся очень крепко. И это вызывает уважение, — подчеркивает Александр Костров.

По словам ученого, старообрядцы стали первыми поборниками системного традиционного патриотизма в нашей истории. Ибо в ситуации, когда нужно сделать выбор, они всегда выбирали свое, а чужое принимали только при необходимости и с условием, что это не навредит отечественному. Поэтому и в современности старообрядцы являются яркими хранителями российской национальной культуры.