Как я пытаюсь вернуть здоровье своё

Невролог – рыцарь белого халата и молотка.

И всё-таки 15 февраля я успел попасть на приём к неврологу, который не одно десятилетие трудится в местной поликлинике. Врач неспешно печатал правой рукой, широко растопырив пальцы, нажимая по клавиатуре компьютера в основном указательным пальцем, и задавал мне вопросы. Выслушал. Встал и подошёл ко мне, сидящему на стуле. Обстучал специальным резиновым молоточком под коленками, пощупал шейный отдел позвоночника: – Болит?

– Нет, – ответил я.

Врач вернулся на свой стул и стал диктовать медсестре названия лекарств, произнося их как магические заклинания.

Медсестра в левой руке держала смартфон и через программу в Интернете произнесённые неврологом слова переводила на понятные аптекарям слова, записывая правой рукой их в мой рецепт.

На четвёртом заклинании медсестра призналась, что не понимает сказанное врачом. Врач повторил. Медсестра переспросила. Он опять произнёс незнакомую нам фразу или слово.

– Metoclopramide! – услышала медсестра.

– На, что Вы надеетесь, больной?! Ваше заболевание науке неизвестно! – услышал я.

Медсестра набралась смелости и призналась:

– Я не знаю такого лекарства.

– Это «Церукал»! – пояснил громко врач и, уже обращаясь ко мне, дополнил: это противорвотное, – и, вновь переключившись на медсестру, произнёс глядя в окно: – ... потому что побочный эффект от приёма Metoclopramide тоже тошнота и рвота.

«Ни фига себе! – подумал я. – Тошнота и рвота от лекарства, которое предназначено рвоту прекратить у больного. Видимо, я не понимаю медицинского юмора».

– Я так и запишу в рецепте: «Церукал»? – спросила с надеждой медсестра.

– Нет! – возмутился доктор. – Это торговое название! Так нельзя писать в рецепте! Пишите, как я сказал!

Но медсестра старательно вывела в рецепте: «Ц е р у к а л».

В аптеке, чего я и боялся, всего набора лекарств, предназначенных мне неврологом, не оказалось. Пришлось заказывать их по Интернету. Четыре наименования таблеток провизоры пообещали доставить до меня через неделю за 4059 рублей.

От безысходности я согласился.

На следующий день, читая доклад уполномоченного по правам человека в Иркутской области по итогам деятельности в 2023 году, я посмотрел, какая средняя заработная плата в Приангарье, – 70269 рублей, а прожиточный минимум 15238 рублей.

Стало не по себе на душе. Выходит, что многим жителям Иркутской области лечение не по карману.

***

Я здоров. Успел попасть на приём к ЛОРу и сделать УЗИ сосудов головного мозга. Ничего не нашли. Рекомендовали, как и терапевт, и невролог, сделать МРТ шейного отдела позвоночника и головы.

И вот 28 февраля, когда я уже купил назначенные неврологом лекарства, у меня вновь заныло в шейном отделе позвоночника. Я решил размять шею и повернул голову влево. От этого действия позвонки щелкнули, один из них встал на место – и мне резко полегчало: перестала ныть шея, перестало болеть левое ухо и стал уменьшаться шум в ушах.

Запахло весной.

Могу подарить нуждающимся лекарства, которые мне назначил невролог. Я ими так и не воспользовался.

Итог: мне повезло. Но я вижу, что нынешняя ситуация в здравоохранении в Иркутской области скверная, ибо нельзя только на установку диагноза тратить полтора месяца! Уверен, что систему надо менять. Потому что сбой именно в системе. Специалисты на местах делают всё зависящее от них, не справляется сама система.