Как русские писатели проигрывались в карты

Карты появились в России в XVI веке — и уже при Петре I издали первые законы для борьбы с игроманами. Рассказываем, кто из русских писателей проигрывал и выигрывал баснословные деньги, собственные произведения и даже жену.

Александр Пушкин едва не проиграл «Евгения Онегина»

 Увлекаться картами Пушкин начал ещё в Царскосельском лицее: на вечерних салонах он поигрывал в банк и наблюдал за светскими партиями.

В тот год поэт готовил к изданию по подписке свой первый сборник стихотворений. Весной 1820 года, когда подписные листы были готовы к печати, он проиграл сборник Никите Всеволожскому, основателю литературного общества «Зелёная лампа».

Серьёзно Пушкин пристрастился к игре во время первой, Южной ссылки (1820–1824). Игры в банк, штос и экарте приводили к дракам, дуэлям и крупным проигрышам.

В 1826 году после Михайловской ссылки в Москве он чуть не проиграл пятую главу «Евгения Онегина». В игре с Александром Загряжским, тестем брата Льва Пушкина, поэт поставил на кон новые строфы и дуэльные пистолеты. Отыграться удалось лишь в последний момент. Подобное случалось с ним не раз.

Уже в 1829 году Пушкин числился в полицейском списке московских картёжников. Из 93 упоминавшихся человек у его 36-го номера даже была приписка «известный в Москве банкомёт». Английский путешественник Томас Рейке вспоминал о фразе Пушкина на одном из приёмов в Петербурге: «Я бы предпочёл умереть, чем не играть».

Пушкин немного остепенился после женитьбы: он перестал проигрывать по-крупному. Тем не менее после его трагической гибели в 1837 году император Николай I выделил немалые суммы, чтобы уплатить долги поэта.

Иван Крылов играл ради сильных ощущений

Иван Крылов увлёкся картами в юности. Он имел страсть к математике и любил просчитывать наперёд ходы соперников. В 19 лет Крылов анонимно опубликовал в петербургском журнале «Утренние часы» первые басни. Две из них: «Стыдливый игрок» и «Судьба игроков» — посвятил карточным играм.

Крылов рассказывал журналисту-издателю Фаддею Булгарину, что пристрастился к игре «вовсе не из корыстолюбия, но ради сильных ощущений». «Банкомёты», как называли тогда отъявленных картёжников, державших «банк», разъезжали по трактирам и ярмаркам. И «как хищные звери» искали добычи. В результате: «Не зная ни света, ни людей, Крылов попался в одну из этих шаек, и его обобрали, как говорится, будто липочку!»

В 1795 году Крылова даже привлекли к ответу по делу нескольких профессиональных шулеров. Он был вынужден переехать в поволжское имение Зубриловка князя Сергея Голицына. В 1801 году князя назначили рижским генерал-губернатором, и Крылов, как его секретарь, переехал в Ригу. Только вместо канцелярских дел он частенько пропадал на пирушках с карточными забавами. Сначала играл в маленький банк с дамами, а затем перешеё к крупным ставкам. И выигрывал, часто вплоть до 70 тысяч рублей. Для сравнения, чтобы прилично содержать семью, было достаточно шести тысяч рублей в год.

В 1806 году, «искушённый в превратностях жизни», он вернулся в Петербург. Вечерами он посвящал себя театру и снова карточным играм.

Азарт приутих после 1810 года, когда у баснописца отыграли все выигрыши.

Николай Некрасов выиграл себе жену

Азарт к карточным играм передался Некрасову по наследству. Писатель сам называл эту склонность «органическим пороком» всего рода: его дед Сергей Некрасов за свой последний проигрыш в восемь тысяч ассигнациями заложил ярославское имение Грешнево, а отец Алексей Некрасов спустил практически всё накопленное его предками.

17-летний Некрасов стал поигрывать в карты в Петербурге, когда решил поступить в университет. А в 1840-е годы Некрасов, уже будучи издателем, за карточными играми не только выручал деньги, но и заводил нужные знакомства.

Как вспоминали современники, он никогда не позволял себе «зарываться». Его увлекала возможность не только выиграть кучу денег, но и побороться со «слепой Фортуной игрой». Играл Некрасов очень осознанно — только на специально отложенные деньги и по собственной системе. А перед важной игрой хорошенько высыпался и принимал ванну с ромом, чтобы взбодриться.

В 1854 году он стал членом Английского клуба, и вскоре среди компаньонов Некрасова, которых он не раз очень крупно обыгрывал, были императорские сановники Александр Адлерберг и Александр Абаза. Самый большой выигрыш Некрасова достигал 600 тысяч.

В 1870 году писатель познакомился с 19-летней Фёклой Анисимовной Викторовой. По слухам, Некрасов выиграл Фёклу у её содержателя. Чтобы распрощаться с прошлым, Некрасов стал называть её Зинаидой Николаевной, дав отчество по своему имени.

Гаврила Державин промотал все деньги матери

Известный поэт пристрастился к картам, когда служил в Преображенском полку в Петербурге. В начале 1767 года его перевели на ямскую подставу, где он в течение четырёх месяцев надзирал за подготовкой лошадей к проезду императрицы Екатерины II и её двора. Там под руководством офицеров братьев Петра и Алексея Лутовиновых он и стал проводить вечера за картами. Чаще всего компания шумно и пьяно кутила в Валдае.

Самый серьёзный проигрыш случился с Державиным в тот же год в Москве. После летнего отпуска, проведённого вместе с родными в Оренбургской губернии, он направился в Петербург. Мать передала ему с трудом накопленные деньги и поручила заехать в Москву, чтобы купить небольшую деревушку в 30 душ на Вятке.

Дело затянулось, и Державин остановился у своего двоюродного брата — майора Ивана Блудова. Тот вместе с приятелем подпоручиком Максимовым «завели его сперва в маленькую, а потом и в большую карточную игру», в результате которой он заложил купленное имение и всё проиграл. А в попытках отыграться, вместо планируемых двух месяцев, Державин провёл в Москве больше двух лет.

Раскаявшись в распутстве и карточном мотовстве, в марте 1770 года Державин занял у знакомого 50 рублей и срочно выехал в Петербург. Правда, раскаяние длилось недолго: до Петербурга поэт доехал, проигравшись. Обуздать азарт его вынудило несчастье: в тот же год скончался от чахотки его брат, и поэт остался у матери единственной опорой. Впредь играл только по особой нужде и не гнался за крупными выигрышами.