Дмитрий Ершов: «Отступать от задуманного не привык»

Депутат Законодательного собрания рассказал о своей жизни и о своем пути в большую политику

Четыре года назад, после выборов в Законодательное собрание, депутатские мандаты получили сразу несколько представителей молодого поколения — тех, кто родился в 70-е годы. Среди них — Дмитрий Ершов, ставший в итоге заместителем председателя одного из ключевых комитетов — по собственности и экономической политике. Он сразу активно включился в политическую и общественную жизнь региона, и сейчас депутата хорошо знают не только в родном Ангарске, но и на других территориях Иркутской области.

Фирменный соус

— Дмитрий Михайлович, давайте начнем с самых истоков. Есть ли какое-то яркое событие из детства, которое вы чаще всего вспоминаете?

— Есть. Правда, это событие не совсем из детства, а скорее уже из юности. С шести лет, а затем и каждый год в конце лета и осенью мы с родителями ездили в лес — сначала за ягодами, потом за шишкой. Эта традиция сохранялась у меня очень долго. И вот в 1991 году, в конце августа, уже с друзьями на утренней электричке мы отправились в тайгу. Прожили несколько дней, что-то собрали, пора возвращаться домой. Выходим на платформу, ждем, а электрички нет. Час, другой… Понимаем: пока нас не было, в мире, похоже, что-то случилось. Тут проходит путеец, мы спрашиваем его, где, собственно, электричка. Он говорит: «Так переворот же в стране!» Так я узнал о путче и ГКЧП. Мне было 16 лет, и я, конечно, полностью не осознавал, что это такое, но почему-то сразу понял, что после этого жизнь поменяется.

— Так и вышло? Жизнь поменялась?

— Да. Некоторые из наших прежних ценностей как-то внезапно вдруг потеряли смысл. В 90-е годы коммерцией в той или иной степени занималась едва ли не половина населения страны. Вот и мы с друзьями чего только не делали: торговали, перепродавали, ремонтировали. Самым ярким нашим проектом было, наверное, открытие в Ангарске первой в истории города точки по продаже хот-догов. Сейчас кажется, что организовать такое производство относительно несложно. Но тогда найти главный ингредиент — сосиску — было настоящей проблемой. Когда в Ангарске они заканчивались, мы ездили в Иркутск, скупали сосиски, где только было возможно. Договаривались с директорами магазинов, торговыми фирмами. В общем, нелегко было.

— А людям ваши хот-доги нравились?

— Еще как! К нам ездили со всего Ангарска. Сначала я не мог понять, а чего, собственного, такого мы делаем, что создали настоящий ажиотаж — бутербродов продавали по несколько сотен? Булка и сосиска — все просто, каждый сам может сделать. Пару раз спросил наших клиентов: «А почему вам наш хот-дог так нравится?» И все мне ответили: «У вас соус очень вкусный». А я этот соус сам готовил.

— Рецепт расскажите…

— Да я уже его не помню. Кетчупа ведь тогда в продаже не было, приходилось выкручиваться самим. Покупал томатную пасту, добавлял укроп, еще какие-то специи. Не просто смешивал, а варил в кастрюле. Как такового рецепта не было, каждый раз получалось немного по-другому, в зависимости от того, какие ингредиенты для соуса были в наличии.

— То есть, как я понимаю, вы неплохо готовите?

— Думаю, да. У меня отец очень хорошо готовит, и я старался у него учиться. Помню, когда я был еще в младших классах, мои родители работали на комбинате «Ангарскнефтеоргсинтез». То в ночную смену, то в дневную. И я к их приходу всегда старался приготовить суп. Трудно, конечно, сейчас сказать, насколько успешно все это получалось, но родители делали довольное выражение лица и суп ели. Сейчас я опыта уже понабрался и умею делать не только супы. Когда есть время, всегда стараюсь что-то приготовить. Насколько удалось то или иное блюдо, я сужу по младшей дочке, Анне. Если она вилкой в тарелке ковыряется — значит, не очень получилось. Если ест — значит, все хорошо. Когда я что-то готовлю, она обычно ест с удовольствием.

Ангарск криминальный

— Дмитрий Михайлович, вот у вас юность пришлась на 90-е годы. Я тогда жил в Иркутске и прекрасно помню рассказы о том, что Ангарск якобы поделен между молодежными криминальными группировками. Говорили, что в чужой рай представителю другого района лучше не соваться. В лучшем случае побьют, в худшем — просто убьют. Это правда?

— Действительно, так оно и было. Неспроста родилось выражение «безумные 90-е». Вокруг Ангарска расположено несколько исправительных учреждений. Люди оттуда выходили, оставались в городе, формировали определенную криминальную среду, которая, безусловно, оказывала немалое влияние на жизнь города, на формирование особых порядков.

— А как же известный лозунг Ангарска — «город, рожденный Победой»?

— Тем-то и уникален Ангарск, что там уживаются очень многие вещи, которые, на первый взгляд, кажутся несочетаемыми. В 40—50-е годы сюда приезжали лучшие люди страны, энтузиасты и профессионалы. Они сформировали особый дух города, который не смогут сломать никакие криминальные явления. Мощь Ангарска может проявиться при совершенно неожиданных обстоятельствах. До своего депутатства я работал в строительной организации. Фирма заключила с Ангарским нефтехимическим комбинатом договор на проведение строительных работ. И вот как-то нам поручили демонтаж старых корпусов, построенных на АНХК одними из первых. Там стояли немецкие трофейные агрегаты, на табличках параметры и свастика, выпущенные в 1939 году. Я смотрел на них и чувствовал гордость за тех людей, которые много лет назад, в середине 40-х, на этом же самом месте создавали новое производство и строили новый город Ангарск.

Строительные навыки

— Вы только что упомянули, что работали строителем. А почему вы эту профессию выбрали? Почему, например, не профессию нефтехимика, тем более что, как я понял, ваши родители трудились на Ангарскнефтеоргсинтезе?

— Мой отец, проработав на комбинате некоторое время, перешел в мехколонну, где устроился плотником. И я ему старался помогать. Надо сказать, что мы жили небогато и я уже с 14 лет начал зарабатывать сам. До сих пор помню свою первую зарплату — 108 рублей 40 копеек, которую мне выплатили за то, что я целый месяц собирал на АЭМЗ электрические схемы.

Ну а когда можно было поработать с отцом, я никогда не отказывался от этой возможности. Помню, мы ездили с ним в Тулун, строили двухэтажные деревянные дома. Отец занимался отделкой, я помогал ему. Он работал на лесах, и у него периодически возникала необходимость то в одном, то в другом инструменте и материале. И мне приходилось постоянно бегать вверх-вниз, и так много раз за один день. Так что уставал я не меньше отца, хоть и был, что называется, на подхвате. Принцип работы нашей бригады был таков: все деньги сбрасывались в общий котел и потом делились на всех, по степени участия. Когда мужики в конце собрались, возник вопрос, как оценить мою работу, как оплачивать. В итоге решили, что я достоин той же доли, что и все остальные.

Я и сейчас все строительные работы могу делать сам. Для меня не представляет трудности что-то отремонтировать, зашпаклевать, уложить плитку, установить сантехнику. Думаю, все эти навыки и стали причиной того, что я пошел в строительную отрасль. Хотел поступить в нархоз, но не хватило половины балла. В итоге я остался в Ангарске, в государственной технологической академии. Впрочем, и нархоз я позже окончил, когда он уже назывался Байкальский государственный университет экономики и права.

— Вы сразу организовали собственную строительную фирму или какое-то время поработали по найму?

— Практически сразу. «На дядю» я работал только два дня. Посмотрел, какие там беспорядок и неразбериха, и уволился. Открыл свою фирму. Одно время занимался пластиковыми окнами. Ездил в Шелехов на завод, который их выпускал, привозил в Ангарск, сам устанавливал. Потом нанял человека, а сам занялся развитием. В итоге моя компания стала достаточно крупным игроком на строительном рынке Ангарска. Когда я стал депутатом, то из бизнеса сразу вышел. Уверен: не стоит пытаться усидеть сразу на двух стульях. Это очень вредно и для бизнеса, и для политики.

Личная тема

— Раз уж, Дмитрий Михайлович, мы начали говорить о политике, расскажите тогда о том, когда вы впервые почувствовали к ней интерес.

— Ну, если совсем впервые, то, наверное, еще в школе, когда ходил с родителями на избирательный участок. Тогда выборы были настоящим праздником. Люди готовились, шли рано утром, в фойе продавали бутерброды, пирожные. Настроение у всех было очень хорошее. И не только из-за бутербродов. Хоть и говорят сейчас, что выборы тогда были безальтернативными, но все были уверены, что голосуют за достойных, настоящих людей.

Но вы меня, конечно, спрашиваете о другом — о моем личном участии в политической жизни. Это непростой вопрос, и вот почему. В моем приходе в политику очень много личного. У меня было в школе несколько очень хороших, по-настоящему близких друзей, которые подсели на наркотики. Один из них очень быстро умер от передозировки — как говорят, «ушел по золотой». Последнюю дозу он приобрел, когда вынес из своей квартиры телевизор — если не ошибаюсь, единственную на тот момент ценную вещь, которая там оставалась.

На тот момент я уже помогал общественной организации «Город без наркотиков». Вы, наверное, слышали о ней. Ее основал Евгений Ройзман — сейчас он мэр Екатеринбурга. В Ангарске очень сильное отделение этой организации. Я пришел туда именно потому, что стал терять друзей. Мы боролись с наркоторговцами как могли. Замазывали их металлические двери холодной сваркой, чтобы они не могли вынести оттуда новую дозу. Били окна. Я понимаю, что это не всегда было законно, но других путей мы не видели. Когда кого-то из торговцев все-таки задерживали с нашей помощью, мы шли в понятые, а потом выступали в суде, давали свидетельские показания. Другие не делали этого, боялись. Но мы понимали: иного пути покончить с ними, кроме как через суд, не существует. И вот после того, как в очередной раз какой-нибудь наркоторговец уходил от ответственности, я удивлялся: а почему система не сработала? Это же так просто — поймать всех и пересажать. Значит, что-то в этой системе не так?

— Ну, система не только в этой сфере не работает…

— Совершенно верно. В предпринимательстве, например, такая же ситуация. Существует много законов, которые вроде должны защищать малый бизнес, но они не работают либо их не исполняют. И вот чтобы все это заработало, чтобы наркодилер сидел в тюрьме, а предприниматель получал помощь, мы решили пойти в политику.

— Кто — мы?

— Мои друзья, коллеги по бизнесу. Мы были уверены, что если мы сейчас все разом изберемся, то изменим жизнь к лучшему.

— И вы сразу начали с Законодательного собрания?

— Нет, конечно. Начинали мы с местных выборов в Ангарскую городскую думу. Но никто выборы не выиграл. Не помню, какие у других были результаты, но я был где-то совсем в конце. После такого итога политический запал у большинства пропал, но я такой человек, что отступать от задуманного не привык, и в 2013 году я принял участие в выборах в Законодательное собрание, стал депутатом по спискам ЛДПР.

Изменить жизнь к лучшему

— А почему именно ЛДПР, а не, например, КПРФ или «Единая Россия»?

— Мне казалось, что без определенного политического багажа «Единой России» я неинтересен. В местном политсовете находились заслуженные люди, с богатым жизненным опытом, я же объективно оценивал свои возможности. Что касается КПРФ, то я считаю ее нежизнеспособной партией. Сейчас многие приводят в пример Китай: мол, смотрите, чего можно добиться при коммунизме! Но в двухмиллиардном Китае коммунистов — несколько десятков миллионов. Какой там коммунизм — чего людей смешить? Что еще вспомнить? Северную Корею? Так это настоящий концлагерь! В общем, остановился я на ЛДПР.

— То есть методом исключения?

— Нет. Я прочитал много работ Владимира Вольфовича Жириновского начала 90-х годов. И поразился — сколько из того, что он говорил еще 20 лет назад, сбылось. Читаю многие речи сегодняшних лидеров, открываю работы Жириновского 1991—1995 годов — и вижу сплошные совпадения. Такое чувство, что некоторые политики просто взяли его мысли и перенесли в нынешнее время. Поэтому обращение к ЛДПР для меня было вполне сознательным.

— Лично Жириновского видели?

— Да.

— Общались?

— Да.

— И какой он в жизни? Такой же, как на трибуне Госдумы или в политических телешоу?

— Совершенно другой. Спокойный, вдумчивый, с отличным чувством юмора. В ЛДПР есть практика личного согласования депутатов региональных парламентов с Жириновским. Мы, иркутяне, тоже при-ехали к нему. Едва я зашел, он меня спрашивает: «Ого, это на байкальском омуле ты так отъелся?» Потом у нас был серьезный разговор — о жизни, о политике, о нашем регионе. Тот Жириновский, которого мы видим в телевизоре, — это харизма лидера. Владимир Вольфович, как умный человек, отлично понимает, что именно в таком образе он более интересен аудитории.

— Вы уже четыре года в Законодательном собрании. Какой стиль работы вас привлекает?

— Председатель Законодательного собрания Сергей Фатеевич Брилка перестроил работу депутатов таким образом, что мы чаще стали бывать на местах. На мой взгляд, это очень правильно. Во-первых, потому, что депутаты, как народные избранники, должны общаться с людьми, видеть их проблемы своими глазами. Во-вторых, депутаты большей частью профессионалы в той или иной отрасли, и часто их опыт просто необходим. Ездили, например, мы в Вихоревку, посетили печально известную котельную. Сергей Иванович Бабкин, в свое время руководивший многими предприятиями энергетической отрасли, всю ее осмотрел и оценил с точки зрения энергетики, Сергей Фатеевич и я посмотрели на котельную как строители. И нам, как специалистам, было непонятно, как можно было довести объект до такого состояния. Было видно, что им долгие годы никто не занимался. В таких ситуациях профессиональный опыт депутатов важен в принятии правильного решения.

— Дмитрий Михайлович, вот вы только что сказали, что пошли в политику, потому что хотели улучшить жизнь. Получилось? Есть какие-то принятые решения, которые действительно изменили жизнь к лучшему?

— Самое важное, наверное, для меня и жителей Ангарска решение, принятое Законодательным собранием в мой созыв, это объединение Ангарского муниципального образования и города Ангарска в единый городской округ. До этого здесь была совершенно нелепая ситуация. Существовали две территориальные единицы — сам город и АМО, куда входил все тот же город, а также поселки Одинск, Мегет, Савватеевка. Одни вопросы лежали в компетенции одной администрации, другие — другой. Приходит человек в администрацию города решить какой-то вопрос, а ему говорят: мы этим не занимаемся, идите в район. Как вы считаете, станет какая-нибудь бабушка бегать туда-сюда? Скорее, она плюнет на все и потеряет остатки доверия к власти. Ситуацию надо было решать, и мы добились того, что сейчас существует единый Ангарский городской округ. Сейчас там, кстати, очень профессиональный мэр — поверьте, мне есть с чем сравнивать.

Сразу после объединения возникла другая проблема. Многие их тех категорий людей, которые имели право на бесплатное, льготное получение земельных участков, став жителями городского округа, этого права лишились. Тогда я подготовил поправки в закон, с поддержкой моей инициативы выступили депутаты Виктор Шопен, Александр Лобанов, и это позволяло жителям Ангарского округа участвовать в соответствующих программах. Законодательное собрание поддержало нашу позицию, и изменения в закон были приняты.

Четверть века вместе

— Расскажите немного о своей семье.

— У меня жена, две дочери, Настя и Аня.

— С женой давно уже вместе?

— В этом году исполняется 24 года, как мы познакомились, и 16 лет, как поженились.

— А как познакомились?

— Все было достаточно обычно. Мой друг встречался с девушкой, и я тоже несколько раз оказывался в их компании. И вот как-то однажды я говорю его девушке: «Познакомь меня со своей подругой». «Ладно, — говорит она, — познакомлю». Так мы первый раз с Леной, моей будущей женой, и встретились. Дружили довольно долго. Она жила в другом районе Ангарска. Я к ней ездил на автобусе, а если денег не было, ходил пешком. Мы с ней гуляли, что-то рассказывали друг другу…

— Ваши дети чем занимаются?

— Старшая дочь учится в гимназии № 8. В этом году она окончила девятый класс и музыкальную школу. Надо сказать, что музыкальное образование она получила с моей подачи. Когда я учился еще в младших классах, мама настояла и отправила меня в музыкальную школу по классу баяна. Обучение стоило денег, и чтобы оплатить его, она устроилась подрабатывать уборщицей, а я ей в этом деле, конечно, помогал. Как сейчас помню — сижу по несколько часов и набираю один из тот же ряд аккордов, пока не получится выполнить упражнение идеально. Сначала мне это не очень нравилось, а потом, когда стало получаться, я почувствовал, что такое занятие успокаивает. И учит достигать результата.

Не знаю, связано это с музыкальной школой или нет, но сейчас у моей старшей дочери спокойный, сосредоточенный характер, она любит все доделывать до конца. Как-то подарили ей раскраски по цифрам, а там какие-то маленькие цветочки, листики. Она два дня над картиной сидела. «Не надоело, Настя?» — спрашиваю. «Нет, — говорит, — не надоело. Надо же закончить, раз я начала».

Младшая дочь Анна немного другая, более активная. У нее сильный голос, и я думаю, что ей надо заняться вокалом. У меня хороший слух, хотя голос, честно сказать, не очень, — и я чувствую, что она может добиться определенных успехов.

— Перед нашей встречей зашел на вашу страничку в «Фейсбуке». Там одна политика и спорт. Вы увлекаетесь спортом?

— Да, действительно увлекаюсь. В детстве я занимался единоборствами, всего за один год достиг серьезных успехов. Помню, тренировки начинались в четыре дня и длились до глубокого вечера. Очень жесткий режим. В школе я играл в баскетбол и даже был лучшим бомбардиром. Сейчас мы всей семьей дружим со спортом. Вместе ездим на горнолыжную трассу. Не в Байкальск — это далеко, дети устают от одной только дороги, — а в Шелехов. У всех нас есть и обычные беговые лыжи, коньки. Их мы тоже всегда кладем в машину. Приезжаем на турбазу — и каждый занимается тем видом спорта, которым ему на данный момент заниматься хочется.

Из серьезных спортивных мероприятий, в которых я принимаю участие, да что уж греха таить, и организую, хотелось бы отметить Байкальский марафон на коньках. Прошло уже пять марафонов. В первый год на льду Байкала просто собрались люди, увлекающиеся конькобежным спортом, побегали для себя. Потом к этому событию стало подключаться все больше и больше народа. В этом году на марафон съехалось более 300 человек. Предлагалось на выбор несколько дистанций — от пяти до ста километров. На марафоне присутствовали представители Федерации конькобежного спорта России. Они серьезно заинтересовались марафоном, достигнута договоренность о продвижении этого мероприятия на российском и международном уровне. Я очень рад за бессменного организатора Байкальского марафона, призера различного уровня чемпионатов и соревнований по конькобежному спорту Инну Безрядину, которой удалось поднять это событие на столь высокий уровень. Помимо прочего, она — мой помощник по депутатской деятельности. Сейчас у меня есть мысль предложить Законодательному собранию поучаствовать в организации следующих марафонов, взять их под свою эгиду.

Депутата оценивают избиратели

— Скажите, Дмитрий Михайлович, а есть ли у вас какие-то авторитеты — люди, к которым вы обращаетесь в трудной ситуации за помощью, советом?

— Я первый созыв работаю в Законодательном собрании, и, конечно, общение с другими, более опытными депутатами, действительно профессионалами своего дела, очень важно для меня. Я часто прихожу за советом к Сергею Фатеевичу Брилке. Считаю его очень грамотным председателем. Не так давно в составе делегации нашего Законодательного собрания я ездил в Государственную думу и имел возможность наблюдать, как Вячеслав Володин, спикер Госдумы, проводил общественное обсуждение по закону об обманутых дольщиках. Оно началось в два часа дня и закончилось около десяти вечера. Выступали сами дольщики, министр строительства и ЖКХ Михаил Мень, депутаты, руководители профильных комитетов. Тема, как вы понимаете, непростая, обстановка сразу начала накаляться. И я смотрел, как вел себя в этих условиях Володин. Он был спокоен, взвешен, находился над схваткой как третейский судья. Похожая манера работы у Сергея Фатеевича.

Большое удовольствие получаю от общения с Виктором Пантелеймоновичем Шопеном, почетным гражданином города Ангарска, долгое время руководившим электролизно-химическим комбинатом. С ним мы знакомы давно, причем наша первая встреча произошла при весьма примечательных обстоятельствах. Я, уже будучи строителем, работал на одном из социальных объектов АЭХК. Были какие-то проблемы, причем зависели они в большей степени от заказчика. Я публично высказываю свое недовольство, и вот в разгар всего этого бурного диспута в помещение заходят люди. Впереди идет какой-то человек, улыбается, по сторонам внимательно смотрит, остальные — за ним. И я как раз в этот момент говорю: «Все, к Шопену пойду жаловаться». Чувствую — все замерли. А человек, который шел впереди всех, говорит: «Я и есть Шопен». Вопрос, кстати, сразу решился.

Я привел в пример только двоих очень уважаемых людей, но поверьте, профессионалов в своей сфере очень много, даже из молодых депутатов.

— Какой-то итог четырех лет своей работы в Законодательном собрании можете подвести?

— Я считаю, что все депутаты должны работать на постоянной основе, чтобы полностью погружаться в проблемы территорий. Уже много сделано, как для жителей Иркутской области, так и для моего любимого Ангарска, в котором я родился и живу, да и уезжать не собираюсь. А оценить работу депутата, я думаю, нужно попросить избирателей, точно будет объективный итог.