Дмитрий Бердников: «Делай что должен»

Традиционное ежегодное январское интервью мэра Иркутска для еженедельников «СМ Номер один», «Копейка», «Пятница»
Дмитрий Бердников: «Я готов разговаривать с людьми, могу отчитаться перед ними,  мне прятать нечего»
Дмитрий Бердников: «Я готов разговаривать с людьми, могу отчитаться перед ними, мне прятать нечего»

— Дмитрий Викторович, от гостей нашего города нередко можно услышать, что иркутяне очень замкнутые люди: не улыбаются, к ним страшно обратиться с вопросом, лица злые… Вы согласны с таким клише и можно ли с ним бороться?

— Честно говоря, удивлён: с таким определением Иркутска сталкиваюсь впервые… Наоборот, часто слышу от приезжих, что иркутяне отличаются подлинным радушием, гостеприимством.

Да и я всегда говорю: Иркутск — город уникальный, старинный, своеобразный. И люди в нём живут особенные: трудолюбивые, отзывчивые. Да, характер у нас, сибиряков, непростой. Закалённый. Суровый. Но это больше проявляется в том, как мы относимся к каким-то трудностям, их преодолению.

Ещё я для себя сделал простой вывод: мы страдаем от недоверия к власти. Это заложено годами, десятилетиями, потому что власть, по сути, не занималась вопросами, которые волнуют горожан. Я делаю по-другому — общаюсь с горожанами, всегда готов идти на диалог. Конечно, это не значит, что вышел, пообщался — и все вопросы решились. Вопросов накоплено такое количество, что для их решения потребуется ещё лет десять жёсткой работы. Именно работы! А не красивых отчётов, за которыми ничего нет.

— Означает ли эта фраза, что в наступившем году не будет традиционного отчёта мэра Иркутска?

— Будет обязательно. Но мой отчёт всегда построен на чётких фактах. Мы должны показывать, что сделано в городе. Пусть не сразу, но вопросы строительства школ, стадионов, парков решаются, и мы чётко понимаем, куда нам двигаться дальше. А чтобы двигаться дальше, нужны деньги, и одна из основных задач — входить в федеральные программы. Мы уже доказали, что можем это сделать. Пример — школа № 69 в Ново-Ленино («Эволюция». — Ред.), которая построена в рекордно короткие сроки. Или, допустим, школа № 19 в Академгородке, «Иерусалимская гора», Чудотворский сквер.

Сейчас нужно уделить серьёзное внимание вопросу ветхого и аварийного жилья. В Иркутске 480 домов признаны аварийными и почти 4 тысячи домов — с признаками аварийного жилья. Город тоже вкладывает свои деньги в решение этого вопроса: уже два года мы закладываем 200 миллионов рублей, плюс будут задействованы деньги частных инвесторов. Но это не спасение. Чтобы решить эту проблему, требуется около пяти миллиардов рублей. Нам крайне необходимо войти в федеральную программу!

— А вы когда-нибудь были в квартире, которая находится в ветхом доме, признанном аварийным?

— И не раз. Да, на меня тяжёлое впечатление произвёл случай, который произошёл в двухэтажном деревянном доме на улице Баррикад. Этому дому и таким же соседним постройкам уже по сто лет. Перекрытия в подъезде настолько прогнили, что балки между этажами обрушились. Хорошо, что никто не пострадал.

— В Иркутске довольно много газифицированных домов. И у всех свежа в памяти трагедия в Магнитогорске…

— Газовыми сетями в Иркутске занимается специализированное предприятие — Иркутскоблгаз. У него есть договоры с жителями, управляющими компаниями на поставку ресурса и на обслуживание газового оборудования.

Но это не значит, что мы наблюдаем за ситуацией сложа руки. Мы проводим совещания со специалистами, ведётся постоянный мониторинг состояния этого оборудования. Вопрос решался бы гораздо проще, если бы была создана областная структура, в состав которой могли бы войти не только ресурсоснабжающие организации, но и представители регионального правительства.

Такой опыт в России есть, и он успешный. Имея гарантии от государственных структур, можно развивать проект газификации, это хорошая тема. Вплоть до перевода транспорта на газовое топливо.

Сейчас у нас в муниципальном парке переоборудовано на газ около сорока машин. Полностью парк пока не переводим, потому что может случиться ситуация, когда собственник заправки скажет: «Я закрываю свой проект» — и никаких рычагов влияния у нас не будет.

— В этом году иркутяне будут выбирать депутатов городской думы. Вы пойдёте на выборы по своему округу № 18?

— Жители позовут — пойду.

— Что вы вообще думаете о предстоящих выборах?

— Кому-то, возможно, не очень понравится то, что я сейчас скажу…

Есть такое всем известное выражение про «слуг народа». Так вот в моём понимании депутат должен этому определению соответствовать на все сто процентов, вне зависимости от убеждений или от принадлежности к определённым политическим партиям.

Если ты идёшь работать во власть, значит должен забыть про себя. А решать ты должен будешь вопросы горожан.

— Вы будете рекомендовать горожанам голосовать за кандидатов, которых хотите видеть в думе?

— Не могу и не хочу этого делать. Это как рекомендовать кому-то вступить в брак. Кандидаты сами должны проявиться, а я могу пойти к людям и высказать свою позицию в отношении каждого: этот идёт решать свои вопросы, а этот готов работать, а не болтать.

— По какой схеме будем выбирать мэра: из состава депутатов или на прямых выборах?

— У меня такой информации пока нет. Я наблюдаю за публикациями областного правительства — пока акценты расставляются на прямых выборах. Но это, в соответствии с законодательством, решать Законодательному собранию. Губернатор разговаривал со мной об этом. Я сказал: «Пожалуйста, прямые — значит прямые». Кто-то создал миф, что прямые выборы мне в ущерб. Нет, мне ещё лучше. Я готов разговаривать с людьми, могу отчитаться перед ними, мне прятать нечего.

— Дмитрий Викторович, давайте поговорим о комфортной городской среде…

— Мы сейчас зацепились за эту терминологию, потому что она стала устойчивым выражением по отношению к государственной программе «Формирование комфортной городской среды», которая стартовала в 2017 году. На самом деле о создании комфорта в городской среде обитания человека европейцы говорят давно. Европа всколыхнулась после Второй мировой войны. Произошёл поворот философии в сторону человека, там начали громогласно говорить о комфортной, удобной для людей городской среде. В 60-е годы прошлого века учёные-урбанисты серьёзно озаботились этим процессом. На эту тему существует целый ряд очень громких, широко известных среди специалистов, интересных работ. А что такое среда обитания? Это уютный дом, это хороший двор, где хочется находиться, это парки, где можно прогуляться, это спортзалы, это хорошие школы, медицина, транспорт. Это всё то, что формирует сознание человека и его отношение к жизни в целом и к власти.

В нашей стране, к сожалению, речи об этом, в том числе в силу серьёзных, объективных причин, долго не было. Строительство жилых микрорайонов велось под лозунгом стандартизации производственных процессов. Да, это был огромный всплеск, который позволил решить жилищный вопрос для многих людей, но комфортной городской среды там не было. В Иркутске это, например, микрорайоны Университетский, Радужный. Уже будучи мэром, я заинтересовался опытом Москвы. Помню, несколько лет назад по улице Тверской было невозможно не то что проехать, но даже пройти — она была заставлена машинами. Такая же ситуация сейчас и на иркутских улицах. Изменения начались, когда мэром столицы стал Сергей Собянин: построили новые дороги и парковки, снесли старые ларьки, и город преобразился.

Мы обсуждали этот опыт, возможность его реализации со специалистами. Решили начать с обустройства скверов. Около 20 скверов сделали за счёт средств муниципального бюджета, ещё 26 — за счёт инвестиций иркутских предпринимателей. Когда программа формирования комфортной городской среды была утверждена на государственном уровне, нам было проще, чем многим другим городам, потому что эту схему мы уже отработали. Более того, иркутяне — очень активные люди, они сразу же подключились к работе.

— Есть вопрос по Центральному рынку. Читатели сообщают нам, что арендаторы уходят в другие торговые центры. Что вы знаете об этом?

— Сколько я живу, столько лет вокруг Центрального рынка кипят эмоции и возникают различные инсинуации. Это место притяжения людей, интересов, сплетен. Жизнь там кипит, но, несмотря на это, периодически возникают слухи, что рынок умирает. На самом деле там стоит очередь из арендаторов, которые хотят получить торговые места. В планах руководства предприятия — сделать ремонт здания, оборудовать его современной пожарной сигнализацией, обустроить прилегающую территорию.

— А о Доме быта на улице Урицкого, который сейчас закрыт, какие новости?

— Основной план — привести его в порядок, больше не разводить в здании «муравейник», а открыть социальный центр.

— Но там очень проблематично обстоят дела с парковкой…

— В центр можно добраться и на общественном транспорте. А до Дома быта — прогуляться по хорошим тротуарам, тем более что скоро на улице Урицкого начнётся реконструкция. Мы вообще ведём работу над тем, чтобы разгрузить центр Иркутска от транзитного транспорта. Над схемой комплексного развития транспортной инфраструктуры работали совместно учёные из Иркутска и Санкт-Петербурга, и она уже готова. В нашем городе появится несколько новых развязок. Например, одна из них — объездная дорога, которая позволит попадать с улицы Академической в микрорайоны Университетский и Первомайский, минуя загруженную улицу Лермонтова. Изменятся некоторые трамвайные и автобусные маршруты. В ближайших планах — запустить движение троллейбусов по Академическому мосту. Сейчас устраняем замечания в этом проекте. Скоро презентуем его журналистам и общественности.

— Недавно Иркутск получил право пользования неразграниченными землями. Горожанам ожидать строительный бум?

— Вначале надо провести мониторинг, понять, сколько у нас в распоряжении земель. Не думаю, что увидим там огромные территории. Самое главное, это статусная вещь, которая позволяет работать с генеральным планом. И позволит предотвратить ситуации, которые возникли в посёлках Боково, Лесном, Славном, когда люди получили участки, начали строить дома, а инфраструктуры нет и создавать её никто не собирается, потому что нет хозяина у земли.

— Вопрос от водителей и пешеходов: почему льют соль на дороги?

— Если не лить соль, будут гололёд и, как следствие, повышенная аварийность. Да, где-то перебарщивают. Но зато это экологически чистый состав — тыретская соль и песок. В Москве, к примеру, используют реагент: жалоб много — то животные страдают, то обувь портится. Он токсичный, хотя быстро разъедает снег. У нас очень сложный климат — несколько лет подряд были мороз и сильные снегопады. В этом году снега мало, но влажность высочайшая и изморозь. Я вижу проблему немного в другом. Нам надо избавляться от скользкой плитки на тротуарах. По ней невозможно ходить не только зимой, но и во время дождя. Асфальт лучше. Когда станем богаче, приобретём плитку нескользящую, но пока она для нас очень дорогая.

— На новогодних каникулах вы купались в Байкале и, несмотря на тридцатиградусный мороз, сказали в видеоролике на своей страничке в социальных сетях, что вода нормальная, «даже лучше, чем в Таиланде».

— У меня бывают и неновогодние заплывы. Я зимним плаванием занимаюсь уже лет двадцать.

— В Крещение тоже купались?

— Нет. Это большое мероприятие, в котором участвует много людей. Моя задача и задача администрации города — обеспечивать безопасность и комфорт горожан.

— Дмитрий Викторович, вы никогда не рассказываете о том, как реагирует на вашу работу мама (Альбина Семёнов­на Ковалёва несколько лет была прокурором Иркутска, а в настоящее время является советником генерального прокурора России и почётным гражданином Иркутска. — Ред.). Что она говорит?

— Что вы хотите услышать? Что она говорит мне: «Какой ты молодец, ах как ты здорово работаешь»?

— У Альбины Семёновны репутация профессионального, жёсткого человека. Получаете от неё замечания, вопросы, комментарии по своей работе?

— Недавно я отчитывался о своей работе на Совете почётных граждан города Иркутска, где была и моя мама. Получил практически единогласную поддержку. Наверное, если бы я делал что-то не так, она бы меня поправила.

— Дочь просила задать такой вопрос: почему Москве перед Новым годом вся сияет, а в Иркутске почти нет иллюминации? (Вопрос от Алексея Елизарьева. — Ред.)

— Сколько лет ребёнку?

— Четырнадцать.

— Тогда уже можно дать такой ответ: столько денег, сколько у Москвы, нам даже присниться не может. На мой взгляд, надо акцентировать внимание на позитиве. Ещё несколько лет назад на иркутских улицах вообще не было иллюминации. Сейчас есть и на улицах Ленина, Карла Маркса, и на Чкалова, Советской, Декабрьских Событий, и на островах Конном и Юность. Первое время все восхищались, а сейчас уже привыкли и не замечают. Конечно, можно сравнивать Иркутск с Токио, Сингапуром, Нью-Йорком, и это сравнение будет не в нашу пользу. Но, как говорится, по Сеньке шапка. Сколько денег предусмотрено на новогоднее оформление города — все расходуются по целевому назначению. У наших предпринимателей в этом году было всё непросто с деньгами, но, тем не менее, все торговые центры поставили перед зданиями нарядные ёлки. Кстати, через год планируем заняться модернизацией наружного освещения в Иркутске — менять старые столбы на современное светодиодное оборудование.

— Очень жаль, что наши дети, видя различные несовершенства, хотят уехать из Иркутска…

— Уезжать будут всегда. Так молодёжь устроена. Но наша задача — продолжать работать таким образом, чтобы они, когда возвращаются и приезжают в гости, не увидели бы здесь разрухи и развала и сказали бы: «Как здесь здорово, как интересно!»

Надо продолжать строить современные школы, малосемейные общежития, физкультурно-оздоровительные комплек­сы, как мы построили в прошлом году на Синюшиной Горе, новые парки и скверы. Сейчас строим Ледовый дворец в Пади Долгой. Главное — начать, и тогда процесс хороших изменений станет необратимым. В общем, делай что должен!