Девчонка с характером

Такими сельские девчонки и мальчишки приходили  к своей учительнице в первый класс
Такими сельские девчонки и мальчишки приходили к своей учительнице в первый класс

Заслуженный работник образования, ветеран труда Валентина Михайловна Серебрякова
Заслуженный работник образования, ветеран труда Валентина Михайловна Серебрякова
В Иркутское педагогическое училище Валя Софьина поступила после 7-го класса
В Иркутское педагогическое училище Валя Софьина поступила после 7-го класса

Свою первую учительницу помнит и любит, наверно, половина жителей села. Сейчас заслуженному работнику образования, ветерану труда Валентине Михайловне Серебряковой уже 85 лет. И не всех своих учеников она может вспомнить в лицо: девочки с косичками и мальчики с вихрами стали взрослыми женщинами и мужчинами. Свою профессию Валентина Михайловна выбрала в трудные послевоенные годы, когда путь к знаниям был совсем другим — пешком, по морозу, в сатиновых шароварах, с авоськой продуктов от родителей, которой иногда приходилось ещё и отбиваться от глазковских хулиганов.

— Я родилась, выросла и состарилась в Смоленщине, — рассказывает Валентина Михайловна. — Родилась в Петров день, 12 июля 1932 года, в сельсовете тогда сидели малограмотные крестьяне и записали 14-м числом.

В семье было два сына и две дочки, Валя — младшая. Мама приехала из Белоруссии, а папа местный, смоленский.

— Ругаю себя: почему я тогда не расспросила его об истории нашей семьи? Я Серебрякова-то по мужу, а девичья фамилия — Софьина, и Софьиных в Смоленщине было очень много, — сокрушается Валентина Михайловна. — А спросить больше не у кого, все умерли. Осталась только двоюродная сестра, ей 88, и ещё одна родственница — ей вообще 92 года.

«Бедняк, вперёд!»

Сначала у родителей Вали было своё хозяйство, а потом в селе организовали колхоз под названием «Бедняк, вперёд!», и им пришлось сдать туда и лошадей, и коров, и работать там самим.

— Отец рассказывал: когда белогвардейцы шли на восток через Иркутск, то проходили и через наше село, забрали себе нашего крепкого жеребёнка, а вместо него оставили замученного коня, — вспоминает пенсионерка. — Папа всю жизнь проработал в колхозе бригадиром полеводческой бригады.

Во время Великой Отечественной вой­ны Валя Софьина училась в школе, занятия не прекращались. Как и все дети, помогала взрослым на полях, сгребала сено. И в пионеры Валю приняли во время войны.

— Тогда галстуки не завязывали, а носили с зажимами. А первые октябрятские значки мы делали сами — вырезали из картонки звёздочку и обтягивали её красной тканью, — говорит Валентина Михайловна.

День победы вместе с учителем и одноклассниками она встретила, сдавая экзамен по географии в четвёртом классе. В сельсовет позвонили из Иркутска, и радостная весть разнеслась по всей Смоленщине.

— Мы выскочили из школы, прыгали по всей улице, кричали «ура», — рассказывает Валентина Михайловна.

Школа для девочек

В селе тогда можно было получить только начальное образование. Учиться дальше Валя уехала в Иркутск вместе с подружкой. С 5-го по 7-й класс ходила в 42-ю железнодорожную женскую школу. Жили девочки на квартирах в разных районах города. На уроки добирались пешком. Общественный транспорт ходил редко, а трамвай запустили только через несколько лет — в 1947 году.

— Когда я училась в седьмом классе, то жила на другой стороне Ангары, и, чтобы попасть в школу, приходилось идти через Ангарский мост. Как-то иду себе, и завуч навстречу. И говорит: «Софьина, а вы что здесь делаете?» Я отвечаю: «Живу здесь». Тогда она удивилась, что я так далеко пешком хожу, говорит: «Зачем это вам, есть же рядом другие школы». А я ответила: «Я же не первый год у вас учусь, всех знаю, чего мне к другим переходить…» И завуч меня похвалила и патриоткой назвала.

Как боялись хулиганов

После окончания седьмого класса Валя с подружкой решили подавать документы в Иркутское педагогическое училище, где готовили учителей начальных классов. Поступили, поселились в общежитии, получали стипендию — 7 рублей.

— Зимы тогда намного холоднее были, а у меня пальто, валенки, чулки и сверху сатиновые шаровары, — вспоминает педагог. — Домой приходили уже в ночь. Чтобы хоть чуть-чуть теплее было, обматывали ноги тряпками, но всё равно, пока дойдёшь, до костей промёрзнешь. На выходные домой, в Смоленщину, тоже пешком бегали. Раньше дорога другая была, через Марково, прямо через гору. А вот в Кайскую гору боялись одни ходить — там верховодили глазковские хулиганы, могли и продукты отобрать. Вот дойдём до горы, стоим мёрзнем и ждём, пока кто-нибудь взрослый не появится, чтобы с ним пойти.

Большой удачей считалось поймать по дороге попутку — машин на дорогах было мало. Однажды Валентине Михайловне, собиравшейся с подружкой домой, казалось бы, повезло: на 2-й Железнодорожной остановилась полуторка, и в кузове уже сидели люди — две односельчанки, женщина, солдат и главврач детской туберкулезной больницы. Девушки сели по углам у бортов.

— Главврач Шмотин просто стоял и за кабину держался. А водитель разогнался и на повороте дважды перевернулся. Солдат и главврач погибли, меня в больницу увезли с сильнейшим сотрясением мозга, — рассказывает Валентина Михайловна. — Следователь в палату всё ходил, спрашивал, с какой скоростью мы ехали, а я в этих скоростях ничего не понимаю — как я могу им что-то сказать? А потом меня ещё и в суд вызывали. Так мне этого парнишку жалко было — водителя, который аварию устроил, он только недавно водить начал и не справился.

Но люди погибли, поэтому суд был суровым. Водителю дали шесть с половиной лет тюрьмы. А для самой Валентины Михайловны полученная травма не прошла бесследно — долгое время девушка не могла заниматься в училище больше двух часов из-за сильных головных болей. Мучают они её и до сих пор.

Семейное счастье

На втором курсе Валя познакомилась со своим будущим мужем Павлом. Симпатичный односельчанин учился в пушном техникуме. Вскоре после знакомства парень уехал в Чумикан, Валентина доучивалась без него.

— Мы поженились в 1954 году, в 2004-м отметили золотую свадьбу. Вместе прожили 57 лет, — вздыхает Валентина Михайловна. — Паша ещё говорил: «Вот будет бриллиантовая свадьба — пойдем в ресторан отмечать». Он не дожил до неё всего три года...

Первый год после свадьбы молодые жили у свекрови, строили свой дом. Новоселье справили 7 ноября 1956 года. Вместе с молодыми в новый дом, в котором Валентина Михайловна живёт до сих пор, переехала и её мама. Привела с собой свою живность, помогала по хозяйству.

— Мама помогала растить и наших троих сыновей, — делится Валентина Михайловна. — Сейчас из моих мальчишек только младший, Михаил, в живых остался. Внуки у меня есть и одна внучка, Машенька. Муж работал сначала в лесхозе, а потом на радиозаводе 33 года. А как мы с ним сено косили! Садились на велосипед «Урал», я на раме, а сзади вилы да грабли привязаны.

Церковь — клуб — магазин

Сама Валентина Михайловна 35 лет отработала в Смоленской школе учителем начальных классов. Здание школы было старым, и сначала в нём был всего один класс. Потом появились пристрои, чтобы вместить всех учеников. Да и учиться в ней стали не четыре, а восемь лет.

— Школа недалеко от церкви стояла. Но это сначала церковь была, а потом, когда пошла волна против религии, из неё сделали клуб, в нём мы даже уроки физкультуры для ребят проводили. А сейчас там магазин, — поясняет учительница.

Несмотря на то, что в первые годы работы Валентина Михайловна была очень молодой (22 года) и выглядела хрупкой из-за своего небольшого роста, ученики относились к ней с уважением.

— Иду я как-то по коридору, а там ребята дурят. Меня увидели, зашептали: «Валентина идёт!» И в стороны разбежались, — говорит учительница. — У меня на уроках всегда порядок и тишина, хотя я никогда на ребят голос не повышала. Может быть, в характере дело. В детстве-то я никогда никому спуску не давала, многие от меня плакали и отцу жаловались. У отца было в селе прозвище Казак, а меня называли Валька Казачка.

Боевой характер проявился у Валентины Михайловны с детства и когда она сама ещё училась в школе.

— В седьмом классе учителем математики и географии был мужчина, Георгий Георгиевич, строгий и принципиальный, мы звали его Гиря. Он пришёл на урок, мы встали, поприветствовали его и сели.

И вдруг кто-то с задних парт сказал «мяу». Я бы и внимания не обратила, если бы кто-то из моих учеников такое сказал, а он устроил допрос, кто это сделал, доложил руководству школы. Прибежала завуч Евгения Прокопьевна: «Девочки, как вам не стыдно!» Уроков в тот день у нас больше не было, нас загнали в подвальное помещение, где окошки резные над землёй, и закрыли на замок. Всю первую смену мы там просидели, уже идёт вторая. Есть сильно захотели. У кого деньги были, со всех собрали, двух девочек в окошки эти протолкнули, они две буханки хлеба купили, и мы на всех их поделили. Сидим дальше, уже обидно. А потом как запоём не сговариваясь: «Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов!» Завуч услышала, прибежала — мол, вы чего? А мы говорим: «Есть хотим...» И только тогда нас отпустили. А кто мяукнул, я до сих пор и не знаю.

Чему учили в школе

Раньше первоклассников в школу записывали сами учителя, ходили по домам в селе. И вовсе не нужно было, чтобы ребята уже знали буквы и цифры: читать и считать их учили в школе. И писать тоже — сначала простым карандашом и только потом ручкой с металлическим пером, которое нужно было окунать в чернильницу.

— Сейчас, куда ни пойду, везде мои ученики и ученицы, — улыбается Валентина Михайловна. — Многие пошли по моим стопам. В Смоленской школе завучем работает моя ученица, вторая математику преподаёт. Ещё две девочки окончили пединститут, Марина уехала в Сургут, а Тамара — в Иркутск. В полиции работает ещё одна ученица, многие стали медиками, врачами. А вот некоторых уже не могу узнать — выросли, повзрослели, изменились. Поэтому, когда со мной здороваются и удивляются, что не узнаю, я спрашиваю фамилию, как на уроке, и сразу в голове образ того мальчика или девочки за партой. Конечно, приятно, что спустя десятки лет меня помнят и узнают, несмотря на мой возраст.