Десять лет в Иркутске, дочь и школа

О том, как учителя из Швейцарии вживались в наш город
Текст: Наталья Розова , Фото: из архива героев материала , СМ Номер один , № 46 от 21 ноября 2019 года , #Общество
Томас и Бригитта
Томас и Бригитта

Томас Марти: «Мы воспринимаем жизнь через органы чувств, а виртуальные технологии, смартфоны вторичны. Дети должны уметь ими пользоваться, чтобы не потеряться в этом мире, но и не быть им подчиненными».
Томас Марти: «Мы воспринимаем жизнь через органы чувств, а виртуальные технологии, смартфоны вторичны. Дети должны уметь ими пользоваться, чтобы не потеряться в этом мире, но и не быть им подчиненными».
Христа-Мария и Бригитта Мюллер. «Сейчас, через сколько лет, уже можно сказать, что дочь адаптировалась в Швейцарии, — утверждает Бригитта. — Христа-Мария учится в университете города Базель, скоро станет географом. Она по возможности приезжает в Иркутск, хорошо говорит по-русски. Теперь у нее две родины — Россия и Щвейцария».
Христа-Мария и Бригитта Мюллер. «Сейчас, через сколько лет, уже можно сказать, что дочь адаптировалась в Швейцарии, — утверждает Бригитта. — Христа-Мария учится в университете города Базель, скоро станет географом. Она по возможности приезжает в Иркутск, хорошо говорит по-русски. Теперь у нее две родины — Россия и Щвейцария».

Знала ли Бригитта Мюллер, приехав в начале кризисных 1990-х в Иркутск из Швейцарии, что задержится здесь на десять лет? Могла ли она тогда предположить, что в нашем городе, за тысячи километров от родины, родится ее дочь? Жизнь повернулась так, что Бригитта взялась за трудный и, казалось бы, неподъемный проект — создание первой в Сибири вальдорфской школы. Для ее соотечественника, учителя биологии Томаса Марти, который приехал в Иркутск с семьей, новое дело тоже стало частью жизни.

Накануне столетнего юбилея вальдорфской педагогики швейцарские учителя рассказали о том, как в Иркутске создавалась школа, основанная на совершенно новых для российского образования педагогических принципах, как принимал их город и как они вживались в него. Кстати, у Иркутской вальдорфской школы в этом году также юбилей — четвертьвековой.

— Я работала в вальдорфской школе Швейцарии сначала учителем садоводства, затем классным учителем, — в интервью «СМ Номер один» рассказывает Бригитта Мюллер. — Вместе со школьниками мы выращивали овощи, фрукты и травы на нашем участке для школьной столовой. Школа располагалась в сельской местности. Мне было 38 лет, детей не было, я была относительно свободна. Когда в начале 90-х появилась возможность съездить в Россию, я поехала в Иркутск, на Байкал... Прежде всего интересовалась тем, как люди в Сибири занимаются огородничеством и садоводством. Первое время просто учила язык, общалась с людьми, хотела заниматься землей и жить где-то за городом.

— Какой была первая встреча с Иркутском?

— Я жила в небольшой квартире самостоятельно, иногда бывала в гостях у своих знакомых. Это были радушные и гостеприимные люди. В стране бушевал экономический кризис, людям задерживали зарплаты, а то и просто выдавали продукцией производства, транспорт ходил нерегулярно, или ломался, или был переполнен, впервые я стояла в очередях. Я имела свои деньги, и мне было легче, чем коренным иркутянам, но я видела, как трудно живется людям. Хотя заметить это можно было не сразу: здесь умели из ничего создать что-то новое и красивое — я обратила внимание, что женщины шьют, вяжут, а мужчины работают с деревом. Часто на остановке я видела бабушек с лопатой и ведром, которые ехали на дачу. Оказывается, одной только лопатой они могли сделать грядку. У нас так никто не умеет — чтобы оформить грядку, надо пять разных инструментов! Я поняла, что люди здесь привыкли обходиться малым, и этому стоило у них поучиться! Еще я столкнулась с тем, что в здешних магазинах не всегда удавалось приобрести самое необходимое — растительное масло, кофе и сыр, туалетную бумагу. Но это было необычно и даже интересно! Я, человек деревенский и неприхотливый, не обращала внимания на эти бытовые неудобства, не чувствовала дискомфорта, научилась жить без излишеств, и мне это понравилось — так жить даже проще. Одним словом, бытовые сложности меня не пугали.

— Даже само путешествие порой меняет человека. А пребывание в другой стране — тем более. Что вас удивило в людях и устройстве жизни иркутян в те годы, чему вы научились?

— Мне было очень интересно. Как оказалось, я многого раньше не знала. Меня поразили выдержка и терпение ваших людей. Когда в мороз вдруг ломался трамвай, никто ничего не пояснял, даже водитель не говорил: «Трамвай дальше не идет». Никто не приносил своих извинений, а просто открывались двери, и люди либо оставались и ждали, когда устранят неисправность, либо выходили из трамвая и шли пешком. Они не возмущались, не говорили, что сейчас будут звонить и жаловаться — этому я тоже сильно удивлялась. Мне доводилось стоять в очереди в магазине: было тяжело и жарко, мне приходилось снимать пальто и шапку, но вокруг никто не жаловался — другого выхода не было. Вот этому я и научилась — умению обходиться самым необходимым, терпению и выдержке.

Поняла, что нужна здесь

— Как случилось, что вы стали создавать вальдорфскую школу в Иркутске? Чья это была идея?

— Однажды меня пригласили на встречу людей, которые интересовались вальдорфской педагогикой. Иркутские учителя попросили рассказать о вальдорфской школе, в которой я работала в Швейцарии. Эти молодые люди искренне хотели, чтобы у детей был детский сад, где они будут чувствовать себя как дома, и чтобы затем они плавно перешли в такую же уютную и добрую школу. Эта группа энтузиастов решила создать для своих детей островок бережного и гуманного отношения к маленьким ученикам, и они обратились ко мне с просьбой помочь открыть вальдорфскую школу в Иркутске.

— И вы остались...

— Стало понятно, что на существующей базе, а точнее ее отсутствии, открыть школу невозможно — нужно было работать с учителями. Я вернулась в Швейцарию и пригласила своих коллег. В числе первых были биолог Томас Марти и его жена Валерия — преподаватель музыки. Вместе со своей полуторагодовалой дочкой они приехали в Иркутск. В течение трех недель мы обучали учителей и родителей на семинаре. Такие обучающие семинары проходили пять раз в году. Кроме того, нужно было решить еще массу проблем: с помещением, с получением лицензии на преподавание и многие другие.

Неожиданно для себя я включилась в это большое трудное дело и осталась в Иркутске, чтобы создавать школу. Меня поддерживали люди, и я поняла, что нужна здесь. Началась большая работа, захватившая меня с головой, и она растянулась на десять лет. В первые два года мы проводили семинары, у нас появилось помещение, и мы открыли школу с одним первым классом. На следующий год появился еще один первый класс. Так мы медленно росли. Первое время шло все очень хорошо, а вот потом появились трудности. Но с ними мы тоже справились, и дело понемногу набирало силу.

«В Иркутске нам было очень хорошо»

— Здесь, в Иркутске, произошло еще одно важное событие — у вас родилась дочь...

— Да, в 1995 году, когда мне было 41, родилась моя дочь Христа-Мария. К иностранцам у вас всегда было очень уважительное отношение. Меня наблюдали хорошие врачи, девочка родилась в областном роддоме, где мне даже предоставили отдельную палату, хотя я не хотела каких-то особенных для себя условий. Первое время было сложно, но вокруг были люди — отец моей дочери, коллеги и друзья. Это жизнь, все было правильно, мы смогли преодолеть все трудности.

— И все-таки вы вернулись на родину...

— Наступил момент, когда передо мной встал вопрос: станет ли этот сибирский город, где родилась моя дочь, и для меня родным или я навсегда останусь здесь иностранкой? Мне показалось, что нужно возвращаться домой. Это решение было правильным для меня, но совсем не очевидным для дочери. Для нее перемена места жительства оказалась непростой, мне пришлось выслушать много упреков с ее стороны. Сейчас, через сколько лет, уже можно сказать, что она адаптировалась. Христе-Марии 23 года, она учится в университете города Базель в Швейцарии, скоро станет географом. Она по возможности приезжает в Иркутск, хорошо говорит по-русски. У Христы-Марии две родины — Россия и Швейцария.

Вспоминая Иркутск, я понимаю — это были очень интересные годы, нам было здесь очень хорошо. Оказывается, человеку для жизни нужно немногое — интересное дело, единомышленники, родной человек. Поэтому мне повезло — в Иркутске у меня было все, что необходимо и достаточно для жизни. Там, в Швейцарии, большое разнообразие товаров и услуг, делающих жизнь человека комфортнее, но такое изобилие — не самое главное, что нужно для жизни.

Чувства — главное, гаджеты вторичны

— Бригитта, одним из первых ваших единомышленников был коллега по вальдорфской школе Томас Марти, и поэтому вопрос к нему. Томас, не секрет, что вальдорфская педагогика имеет не только последователей, но и противников. И вот один из необычных аспектов. Мир меняется, в нашу жизнь плотно вошли электронные устройства. Между тем вы не приветствуете использование учениками до определенного возраста различных гаджетов, в школе нельзя пользоваться смартфонами. Почему?

— Не следует форсировать. Дети должны расти согласно законам своего развития, и только потом пусть в их жизнь войдут технологии. Вопрос в том, в каком возрасте они должны научиться этим пользоваться, чтобы развивалось здоровое отношение к миру. Мы воспринимаем жизнь через органы чувств, а виртуальные технологии вторичны. Дети должны уметь ими пользоваться, чтобы не потеряться в этом мире, но и не быть им подчиненными.

— Прошли годы — 25 лет со дня открытия, у школы сегодня новое здание, десятки выпускников разлетелись по стране и всему миру, успешно работают в разных сферах. На ваш взгляд, удалось ли достичь того, над чем работал весь большой коллектив учителей, родителей и координаторов этого проекта?

— Я вижу, что школа развивается очень хорошо. Идея прижилась на иркутской почве, несмотря на трудности и скепсис. Семечко смогло укорениться и прорасти. И многое впереди. Сейчас я могу сказать, что без энтузиазма людей, которые хотели создать школу, без совместного труда учителей и родителей ничего бы и не получилось. Пока есть эта заинтересованность, школа будет развиваться.

Справка «СМ Номер один»

Вальдорфская педагогическая система возникла в тяжелейший для Германии и всей Европы период — после окончания Первой мировой войны. Идеи новой педагогики выдвинул немецкий исследователь и педагог Рудольф Штайнер, который изучал политическую, экономическую и духовную жизнь Европы в самых разных ее проявлениях. Это дало ему понимание того, как можно сделать жизнь общества более здоровой. Штайнер предложил объединить народную начальную школу и гуманитарную гимназию в единую школу, ориентированную на законы развития ребенка. Эти идеи подхватил Эмиль Мольт, директор фабрики «Вальдорф-Астория» в Штудгарте.

В 1919 году была учреждена первая школа для детей рабочих фабрики — Свободная вальдорфская школа. Начиная с 20-х годов прошлого века вальдорфские школы стали появляться и в других странах Европы. В годы национал-социализма эти школы подверглись запрету, а после Второй мировой войны широко распространились по всему миру. Сейчас их 1149 в 67 странах.

В России вальдорфская педагогика появилась в начале 1990-х. Сегодня по вальдорфскому методу в стране работают 48 школ, около 100 детских садов и более 30 лечебно-педагогических учреждений.

В основе вальдорфской педагогики — личностно ориентированный подход к ребенку с учетом его возрастных особенностей и периодов развития. Иркутская школа — одна из самых крупных вальдорфских школ России.