Дело об алиментах

Быть родителями ребенка-инвалида — тяжелая ноша, и эта ноша вдвойне тяжелее, когда речь идет о ментальных инвалидах. Таких детей не берут ни в общеобразовательную, ни в коррекционную школу, они необучаемые, не могут говорить, не могут себя обслуживать. В общем, эти дети полностью зависят от своих родителей, в первую очередь матерей. На помощь государства рассчитывать не приходится. И так странно, что матери, которые изо всех сил бьются — работают, стараются сделать для своих детей все по максимуму, оказались виноватыми перед государством.

В годовалом возрасте Саша Роданич перенес тяжелую менингококковую инфекцию, последствия которой стали катастрофическими: умственная отсталость, расстройство аутического спектра и эпилепсия. Сейчас ему 17 лет. Он никогда не ходил ни в детский сад, ни в школу. По заключению медико-педагогической экспертизы, признан необучаемым. По словам его матери Ульяны, Саша не осознает себя как личность, не может самостоятельно есть, обслуживать себя, не может спокойно стоять на месте. Первые годы муж Ульяны говорил: «Мы справимся». Но потом, как это часто бывает, семья распалась. Ульяна осталась одна с ребенком-инвалидом, и он полностью зависит от нее. Ульяна живет для Саши. Вопрос только один: насколько у нее хватит здоровья и сил?

— Иной раз бывает очень сложно, — признается Ульяна, — очень больно. Много раз казалось, что уже совсем беспросветная тьма, но у меня нет права опускать руки. Господь каждому дает по силам. Это правда тяжело, но помощь есть. И сколько будет сил и здоровья, столько я буду с Сашей.

Семь лет назад участковый психиатр предложил Ульяне подумать о будущем. Мальчик растет, справляться с ним становится все труднее, а в Юбилейном есть специализированный дом-интернат № 2 для умственно отсталых детей. Речь шла о пребывании на пятидневке, а не об отказе от родительских прав. Важным аргументом в пользу интерната стало то, что детям там оказывалась квалифицированная медицинская и социальная помощь, плюс общение с другими ребятами, чего они были лишены дома. Их мамам это давало возможность работать, что крайне важно для родственников людей с ментальными нарушениями, иначе они сами оказываются в группе риска.

Когда через два года подошла их очередь, Ульяна привозила и увозила сына в интернат каждый день. Потом стала оставлять ночевать. Постепенно перешли на пятидневку. На выходные и праздники Ульяна забирала Сашу домой. Покупала сыну одежду, продукты, лекарства, водила в парикмахерскую, организовывала досуг. Плюс платные услуги врачей — только на лечение зубов сына ушло почти 90 тысяч рублей.

Важный момент: при устройстве в интернат Ульяна подписала договор о добровольном перечислении на счет учреждения 75% пенсии сына. И за пять лет было перечислено 600 тысяч. В апреле 2018 года руководство интерната сообщило Ульяне, что в связи с изменением законодательства нужно подписать новый договор. На этот раз в нем появился пункт, что все услуги оказываются в интернате бесплатно.

— Меня это обрадовало: у нас с Сашей нет своего жилья, только старенький дом родителей в Максимовщине. На эти деньги можно было улучшить условия проживания Саши. Я подписала договор в апреле и стала ждать, когда интернат отдаст мне его, чтобы написать заявление в Пенсионный фонд о прекращении перечислений. Но на руки мне договор выдали только спустя восемь месяцев. И все это время три четверти пенсии перечислялись на счет интерната. Создалось впечатление, что они специально тянут до того момента, когда Саше исполнится 18 лет, — вспоминает Ульяна.

Когда она пришла в Пенсионный фонд Иркутского района с заявлением о прекращении перечисления денег, выяснилось, что пенсионное дело сына без ее ведома было переведено в Свердловский район. Пенсионный фонд предоставил ей копию заявления директора интерната, где указано, что ребенок проживает… по адресу самого интерната на Багратиона, 52. Временная регистрация была оформлена по заявлению директора интерната Семеновойбез согласия законного представителя — матери ребенка. Как такое возможно?

Но даже после заявления в ПФР пенсия не поступила на счет Саши ни в декабре, ни в январе. Почему?

— Одновременно с подписанием нового договора, — объясняет Ульяна, — в администрации интерната мне предложили написать некое соглашение о добровольном перечислении алиментов на содержание сына. На этот раз я ничего подписывать не стала, потому что алименты взыскивают с родителей, которые не исполняют своих обязанностей, а я их исполняла.

В конце января мировой судья принял решение о взыскании с Ульяны Роданич алиментов в пользу интерната. По версии суда, за все время пребывания там ребенка мать не выполняла и не выполняет обязанностей по его материальному содержанию, что нарушает статью 80 Семейного кодекса РФ: «Родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей».

Очень странная коллизия: с одной стороны — Семейный кодекс, которым руководствовался суд, с другой — Федеральный закон № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в РФ», в котором говорится, что несовершеннолетние дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, получают услуги бесплатно. Непонятно, как одновременно может быть «бесплатно» и «должны содержать».

Ульяне также непонятно, почему все эти годы 75% пенсии перечислялись не на счет сына, а на счет интерната. Она попросила администрацию предоставить финансовый отчет о расходовании этих средств, но ответа не получила.

— Я знаю, — говорит Ульяна, — что в Хабаровске, например, деньги шли на счета детей, и когда мать в 18 лет забрала ребенка домой, то скопленную за весь период сумму ей вернули. Мне судьба перечисленного неизвестна. В минсоцразвития утверждают, что все законно, деньги тратились на наших детей. Юристы объясняют, что это незаконно, потому что на момент заключения договора в 2013 году мой сын, как ребенок-инвалид, подпадал под категорию бесплатного обслуживания.

Как оказалось, в такой непростой ситуации оказалась не одна Ульяна Роданич. Похожая история произошла с иркутянками Еленой Зандер, Екатериной Васильевой и Еленой Гурчиной, чьи дети также получали услуги в ИДДИ № 2 по путевке от министерства социального развития. И точно так же в свое время подписали соглашение о перечислении 75% пенсии.

За пять лет пребывания в интернате с пенсии сына Елены Зандер было перечислено 450 тысяч. После подписания нового договора ей в ультимативной форме предложили «добровольно» перечислять алименты. Получив отказ, интернат обратился в суд, который принял решение иск удовлетворить.

— Я считаю, — говорит Елена, — что это вопиющая несправедливость. Интернат нам предложили, чтобы помочь ребенку социализироваться, и с тем условием, что мы остаемся родителями и будем участвовать в жизни детей. Все юристы утверждают, что наши дети подпадают под категорию бесплатного обслуживания, а чиновники говорят «нет» и приводят один и тот же закон № 195, но при этом обрезают формулировку «дети-инвалиды». Как будто у нас обычные дети, здоровые.

Четыре матери объединились и написали жалобы в минсоцразвития, в прокуратуру и уполномоченному по правам человека.

В ответе из министерства не отрицают, что новый договор о социальном обслуживании между Ульяной и интернатом заключен на условии, что услуги Александру Роданичу «будут оказываться учреждением бесплатно». Но дальше снова идет ссылка на статью 80 Семейного кодекса: «Родители должны содержать своих детей». И резюме: «В действиях ИДДИ № 2 нарушений ваших прав или прав вашего ребенка не установлено». Из прокуратуры пришел ответ, практически слово в слово повторяющий доводы министерства.

Однако уполномоченный по правам человека в Иркутской области Виктор Игнатенко считает иначе: «Есть основания говорить о наличии признаков преступлений, связанных с превышением служебных полномочий сотрудниками ИДДИ № 2». Уполномоченный обращает внимание на то, что плата за содержание в доме-интернате не взималась только с детей, являющихся сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, «в то время как федеральным законодательством указанных ограничений предусмотрено не было»; перевод пенсионных дел из одного территориального пенсионного фонда в другой совершался «при отсутствии на то законных оснований». Также Виктор Игнатенко ставит вопрос о «понуждении заявителей к заключению соглашения о выплате алиментов, несмотря на участие в содержании своих детей». В связи с этим он направил запрос в Следственный комитет.

Но даже если допустить, что требования чиновников законны, возникает вопрос: считается, что мы живем в социальном государстве, но что это государство делает для родителей детей-инвалидов? В чем заключается помощь, которая должна облегчить их жизнь? Кроме пенсии по инвалидности, которую оно одной рукой дает, а другой забирает?

— Сегодня мы поставлены в такие условия, — говорит Ульяна Роданич, — что если нет помощи от родных, если нет возможности работать, то выхода нет. Мы реально относимся к социально незащищенным слоям населения.

Когда верстался номер

В то время, когда верстался номер «Пятницы», который вы сейчас держите в руках, в редакцию позвонила Ульяна Роданич и сообщила последнюю информацию: «Вчера интернат неожиданно перечислил мне на карту 87 700 рублей — те самые 75% пенсии, которые продолжали поступать с апреля по декабрь на счет ИДДИ № 2 уже после подписания нового договора. Возникает вопрос: где хранились эти деньги? У кого они были на счету? И почему мне их не возвращали, пока мы их не стали требовать? Я очень хочу, чтобы об этом узнали другие мамы, оказавшиеся в такой же ситуации, как мы. Дорогие мамы, призываю звонить мне (89025111770) либо нашему юристу Евгению Копытову (89025157636) и возвращать деньги. Они принадлежат нашим детям! И разумеется, мы напишем новую жалобу в прокуратуру с просьбой выяснить причину удержания этих денег».

Все законно

В пресс-службе министерства социального развития Иркутской области «Пятнице» сказали, что алименты с родителей взысканы законно, и предложили написать официальный запрос, что непременно будет сделано. Будем информировать читателей о развитии ситуации.