Дальневосточный гектар в океане Дмитрия Сокова

Учёный приобрёл остров в Тихом океане, чтобы защитить его от людей. Остров славится одним из крупнейших птичьих базаров Южных Курил.

Известный учёный и путешественник, сотрудник заповедника «Курильский» Дмитрий Соков оформил в собственность остров Рогачева в Тихом океане и хочет создать там частный заказник.

Маленький остров Рогачева славится одним из крупнейших птичьих базаров Южных Курил – здесь гнездятся десятки тысяч морских птиц. Однако статуса особо охраняемой природной территории (ООПТ) он так и не получил. В 1983 году, когда создавался федеральный заказник «Малые Курилы» (находится под управлением заповедника «Курильский»), остров не был включен в его состав.

Этот просчёт решил восполнить государственный инспектор заповедника Дмитрий Соков (он также является известным альпинистом, покорившим высочайшие пики шести континентов Земли). В 2017 году он взял остров в аренду по программе «Дальневосточный гектар», а спустя пять лет, как и положено по процедуре, оформил в собственность. В графе «Вид разрешённого использования» Соков прописал необычную для частной земли формулировку «для охраны природных территорий» и теперь изучает вопрос превращения островка в заказник.

Ориентиром служит первая и пока единственная частная ООПТ России – «Муравьёвский парк устойчивого развития». Она расположена в Амурской области и занимает 6500 га, арендованных Международным Социально-экологическим союзом в 1994 году. Опыт оказался успешным, однако других прецедентов пока не было.

Российское природоохранное сообщество поддержало курильского исследователя, и это неудивительно. Но в связи с этой историей возникает другой вопрос. Если остров в Тихом океане так легко оформить в собственность (получается, что можно даже получить бесплатно по программе ДВ-гектар), то не приведёт ли это к приватизации большого количества островов, имеющих природоохранную ценность? Понятно, что использовать их для создания ООПТ, как Соков, захотят лишь единицы.

Согласно ФЗ-199 от 01.05.2016 г., который регламентирует предоставление дальневосточных и арктических гектаров, островное расположение территории не является препятствием для получения участков по данной программе. Единственное ограничение – Водный, Земельный и Лесной кодексы.

Так как приватизировать береговую полосу с июня 2006 года запрещено, то участки на островах могут предоставляться не ближе 20 м от воды. Кроме того, согласно методике расчёта береговой полосы, в случае, если уклон берега составляет 35 градусов и более, она отсчитывается не от уреза воды, а от начала выполаживания. По программе дальневосточных и арктических гектаров не могут предоставляться территории, имеющие статус ООПТ. Лесной фонд предоставляться может, но на правах аренды, а не собственности.

Впрочем, ограничения по островам всё-таки есть. Так, действие программы «Дальневосточного гектара» на Курильских островах было приостановлено вскоре после её старта в феврале-марте 2017 года. Это было сделано по требованию Минобороны. Сейчас участки на Курильских островах можно получить в пределах ряда населённых пунктов, в частности, в Южно-Курильске на Кунашире, Курильске на Итурупе, Северо-Курильске на Парамушире.

Дмитрию удалось завершить оформление участка в собственность до вступления в силу запрета. Так как остров Рогачева по размерам больше гектара, часть территории он оформил на свою несовершеннолетнюю дочь.

При этом спустя четыре с половиной года аренды нужно доказать, что участок действительно используется: там должен стоять дом или должно работать производство. Но как быть, если цель приватизации – как раз спасение острова от любых построек и хозяйственной деятельности? Соков нашёл выход.

«В течение пяти лет я организовывал и финансировал научные работы на острове с привлечением орнитологов Курильского заповедника и РАН. Приобрёл на свои средства лодку с мотором, чтобы доставлять туда научных сотрудников. Параллельно организовывал вокруг острова экскурсии для туристов, – рассказывает Соков. – То есть при заполнении декларации по истечении пяти лет аренды мне было что указать в затратах на освоение земель и в полученной прибыли. Таким образом, сейчас я получил на остров документ на право собственности».

Добавим, что орнитологические экспедиции показали огромную природоохранную ценность острова: только тупиков-носорогов на нём гнездится от 17 до 30 тыс. пар. Также есть чистики, топорки, бакланы и т.д.

Соков полагает, что при оформлении собственности на остров береговую полосу из участка исключили.

«В 2017 году при оформлении договора аренды было 1,8 га, потом, после истечения пяти лет, была корректировка. Я возил туда землеустроителя, и в результате осталось 1,17 га», – рассказал он. Что касается доступа людей на береговую полосу, то «пока таких желающих не было. Остров скалистый, находится в океане и, чтобы высадиться туда, нужно иметь необходимый опыт и идеальную погоду. Да и делать там особо нечего».

Дмитрий Лисицын, руководитель организации «Экологическая вахта Сахалина» (недавно прекратила существование в связи с невозможностью функционировать со статусом иноагента) согласен с тем, что перекрывать доступ на остров собственник не вправе, однако указывает, что в данном случае доступ будет противоречить задачам охраны природы: «Птичьи базары – очень чувствительные к антропогенному воздействию объекты, и для их охраны как раз необходимы ограничения на посещение ближайших окрестностей, к которым, в первую очередь, относится береговая черта (птичьи базары – это береговые колонии морских птиц)».

Режим ООПТ на всей территории острова – это именно то, что требуется, подчеркивает Лисицын.

«В 2017 году Рогачев уже пытались взять под ДВ-гектар предприниматели в сфере туризма, не отличающиеся природоохранными приоритетами, – добавляет Лисицын. – И, если бы его не взял Дмитрий Соков, то сейчас на острове уже был бы причал и туристические кемпинги. Может быть, остались бы какие-то отдельные птичьи гнезда. Дмитрий же, напротив, пытается сохранить остров в первозданном природном состоянии. Да, он возит туда туристов, но они не высаживаются на берег, а осматривают остров с моря».

На вопрос о том, насколько легко получить остров по программе «Дальневосточного гектара», Соков говорит, что ему просто «повезло». Других подобных примеров он не знает. Вместе с тем остров Рогачева, по его словам, столь неприступен, что использовать его иначе, как с природоохранными целями, нереально.

Да, возможно, строить на таком острове дачу будет неудобно, но организовать туристическую инфраструктуру – очень даже возможно. Именно так собирался поступить москвич Нарек Оганисян, получивший по «Дальневосточному гектару» в собственность остров Чакмут в Хабаровском крае в декабре 2017 года. Впрочем, бизнес пока так и не пошёл.

Однако несмотря на большие транспортные расходы, популярность Дальнего Востока среди туристов всё время растёт. Сейчас, когда возможности поехать на отдых за рубеж резко сократились, многие выбирают российскую «экзотику» – Камчатку, Сахалин, Курилы. В 2022 году турпоток восстановился до предпандемийных значений. В планах Ростуризма – увеличить его вдвое к 2035 году.

Поэтому кемпинг или туристический «приют» – вполне реалистичный сценарий для удалённого острова. И островов, как совсем маленьких, так и побольше, у побережья Тихого океана ещё много. Никто не мешает сегодня предпринимателям получить их под ДВ-гектар либо просто взять в аренду на общих основаниях. Ещё один способ – стать резидентом территории опережающего развития (ТОР) – экономической зоны с льготными налоговыми условиями и другими привилегиями.

Своя ТОР есть и на Курилах. Её основная специализация – туризм и рыбопереработка. С момента создания в 2017 году она привлекла свыше 20 млрд рублей инвестиций. К 2026 году в её рамках планируется создать туристический кластер с гостиницами, базами отдыха, глэмпингами, фермами с открытыми вольерами, пешеходными маршрутами и необходимой транспортной инфраструктурой. Территорию под освоение планируют выделить в том числе и на совсем небольших островах, например, на Ушишире площадью 2 кв. км.

На российском Дальнем Востоке проживает менее 5% от населения страны. Здесь мало промышленных предприятий, не считая рыбопромысловых, транспортная сеть развита только на отдельных территориях, в основном в Приморском крае и на юге Хабаровского.

Поэтому острова в российской части Тихого океана ценны вдвойне. Изолированные островные территории, отдалённые от «цивилизации», по сути, представляют собой естественные природные резерваты, как мы это видим на примере острова Рогачев. На них чаще гнездятся птицы и отдыхают морские млекопитающие, в том числе краснокнижные. Именно благодаря им сохраняются популяции тюленей-сивучей, северных морских котиков и антуров, а также повсеместно охраняемого представителя семейства куньих – калана.

Также на Курильских островах насчитывается 32 вида краснокнижных растений. Вдоль островов пролегает важнейший путь миграции птиц с севера на юг и обратно. На Кунашире обитает находящийся на грани исчезновения рыбный филин.

К сожалению, природоохранная ценность сама по себе не является основанием для ограничения в обороте. И хотя часть территорий Курил защищена статусом ООПТ, самой крупной из которых является Курильский заповедник на Кунашире, в Северо-Курильском районе (примерно соответствует северной половине Большой Курильской гряды), где в основном и планируют развивать туризм, действует только одна ООПТ площадью 20 га – заказник «Бухта Кратерная».

Адекватным ответом на рост турпотока может стать включение наиболее ценных территорий, пока ещё не получивших «защитный» статус, в состав ООПТ или даже закон об исключении ряда малых островов из перечня участков, на которых возможна хозяйственная деятельность.