Счастливые и бестолковые

«Твои друзья как махновцы! — вздыхает Люсина бабушка. — Налетят, сожрут все, переломают, посуды набьют и скроются в ночи» А Люся друзей-подруг защищает: такие, говорит, они и эдакие. Несчастные, одинокие, ранимые, художники через одного. А бабушка удивляется: «Зачем художнику нужно обязательно быть хамом?» А у Люси же еще подруги все как одна — музы поэтов. Пьющие, конечно. Это потом, уже после Люсиного развода, компания почти распалась. Перебрались все за Люсиным мужем на другой конец города. Хотя к Люсе по привычке еще захаживали. Но Люся скоро все поняла — не художники они и не музы, а врачи скорой помощи, санавиация без границ. Куда-то вечно спешат. Только не к Люсе. К Люсе — времени нет, да и скучно. Некогда же. Столько всего нужно успеть, столько еще не рассказано и не выпито. Хоть о чем там проси, не услышат. И с подругами этими грустно. Люся говорит одной: «Ты, Ирка, таскайся с кем хочешь, но с Андреем, пожалуйста, не крути». А Ирка глаза таращит: «Да за кого же ты меня держишь? Да ты для меня словно в ночи луна, да ты же сестра, больше, чем родная сестра. Ближе и дороже». Что, кстати, правда. Ну, в том смысле, что у Иры сестра есть и они с ней сколько-то лет —  здрасьте, здрасьте, мир не берет. И так далее про дружбу. А на следующий буквально день после Люсиной странной (можно подумать) просьбы бывшего этого Люсиного мужа, этого как раз Андрея, застукали как раз у Иры. Ира же, как бы помягче, замужем. С мужем в какой-то там очередной раз поссорились, он в какой-то там очередной раз ушел к своей маме, а тут бац — и вернулся. А Ира почему-то посчитала себя свободной женщиной, а тут — звонок в дверь. А у этих — у Иры и у Андрея — яичница на завтрак с одной сковородки. Раннее утро. Ирин муж, конечно, психанул и почему-то стал звонить Люсе. «Твоя, — говорит, — подруга с твоим мужем». Люся успела вставить: «С бывшем мужем». И это при том, что Андрей же успел жениться! Хотя девушка из круга, то есть не очень знакома с этими людьми. У девушки свои друзья и приятели, и Андрею еще только предстоит разбираться с новыми знакомствами, пока он по старым адресам и явкам прохаживается. Так что девушка не в курсе, на что способен ее молодой муж. Или делает вид, что не в курсе, Андрей ей морочит голову, что все подруги — подруги сестры. А Люся тогда своей бабушке что-то начала рассказывать, проговорилась с досады и раздражения, от обиды, конечно. Но без подробностей. Потому что от этих подробностей можно свихнуться, потому что один вопрос — зачем? Понятно, когда любовь и страсть, страсть все прощает, все объясняет. А тут люди — от не хрен делать, не знают, чем занять себя в ближайший вечер. Люся своей бабушке — про бывшего своего мужа и отца своего ребенка. А бабушка ей резонно: «Бог отвел». И в обморок не упала со словами «о времена, о нравы». Обычные потому что времена и такие же нравы. Ольга Ивановна только загрустила, потому что молодых всегда жалко, потому что неизвестно, на что они транжирят свои чувства. Ира теперь к Люсе со своей дружбой не вяжется, звонит, правда, по пьянке, но и не обижается, когда Люся вежливо говорит, что занята. А когда Ира встречает на улице Люсину бабушку, то кидается к ней со всем пылом своей поддатой в тот день натуры, даже плачет от волнения. Ира плачет, а Ольга Ивановна ее успокаивает: «Ну, будет, будет». И никогда никаких нотаций и замечаний, потому что какие лекции на тему нравственности, если ее сын, как раз вот Люсин отец, бросил Люсину мать, когда Люсе еще и года не было.

****

Но бабушка и к Люсе не вяжется, говорит, прав у нее нет, а чувство вины зато есть. Люся очень тогда удивилась, когда Ольга Ивановна у них появилась, Люся уже школу оканчивала, с матерью тогда конфликты не прекращались. Конечно, мать у Люси человек непростой, потому и жизнь непростая. А кто простой? Ну, в общем, без отца Люся росла со строгой матерью. Прям как в армии — Люся, направо, Люся, налево, кругом. Да, мать у Люси суровая, но язвительная. На почве своего одиночества и гордого характера. Люся вязалась к ней в детстве — где папа, где папа, а мать губы сожмет и к окну отвернется. Будто речь идет о государственном преступнике. И тут — явление Ольги Ивановны. «Здравствуйте, меня зовут Ольга Ивановна». И на втором где-то курсе Люся перебралась к ней жить. А мать как-то сразу вся расцвела и, что естественно, почти тотчас же вышла замуж. И человек, главное, ей встретился отличный. И насчет характера, и насчет того, что порядочный. А Люсина мать похорошела и смеется, что стала транжирой и что платьев у нее теперь целый шкаф, и бусы, и браслетки, и духи «Сислей Луна». И главное, все это она умеет носить, и живут они с мужем душа в душу: когда здоровья вагон и путешествия по «Золотому кольцу». А Ольга Ивановна стала подолгу жить на даче. Но все равно, не за год и не за два, но все как-то само собой утряслось. Кстати, насчет дачи. Ольга Ивановна приедет и на веранде с книжкой уляжется, а соседки кругами ходят и возмущаются — такой участок большой, а грядки где. Чтоб на продажу в сезон. Ольга Ивановна им обещает, что вот на будущий год — обязательно. А все заканчивается цветами. Вроде нестарая женщина, работящая, а о лишнем куске не думает. Могла бы и редиской своей торговать, и морковкой. В сезон как хорошо продажа идет. А Ольга Ивановна только о цветах и печется. Люся при-

едет, Ольга Ивановна ей букет соберет, а Люся подружкам утащит. Такая же, получается, растяпа. Собаку на лето привезут, кота. Это на одной кормежке такие деньжищи тратятся. Совсем непрактичные люди. Но живут как-то, хоть и спорят, конечно. До ругани не доходит, но пару раз было, когда Люся от бабки в слезах уезжала. Это когда Андрей в Люсиной жизни замаячил. Ольга Ивановна тогда на дачу почти на год уехала, пока Люся Машу не родила. Тогда, конечно, все споры закончились, Ольга Ивановна для Люси первая помощница и нянька для Маши. От Андрея толку ноль, планы и мечты. В общем, человек бестолковый. Хуже нет, когда мужик ленивый — это уже ему прямо в глаза, на правах хозяйки. Никаких разговоров за спиной и шепотом. Андрей только посмеивался, говорил: «Характер у вас, Ольга Ивановна, нордический». А Ольга Ивановна таких шуток не поддерживала, отвечала одно: «Характер или есть, или его нет». Но вообще-то сдерживалась — опять же на правах хозяйки. Смотреть на то, как твою внучку откровенно дурачат, — это горько. Парню надо было зацепиться и построить в их доме кусочек своей биографии, свою крошечную ступеньку. Было понятно, что он здесь не задержится. Осмотрится, почувствует если не силу, но возможности. Вот он теперь, после развода, Машу почти не видит. Знает, что есть дочь. И это его в собственных глазах делает значительным. Мужчина с судьбой. История же повторяется, и на Ольгу Ивановну накатывает грусть и печаль. Потому что по кругу все. Как ее сын бросил Люсину мать, так и Андрей — в никуда. Хоть на край мечты, хоть за край… Сынок у Ольги Ивановны тоже не сказать чтоб степенный мужчина. Но это уже — какой есть. Со своими подругами он Ольгу Ивановну давно не знакомит. Можно и со счету сбиться. А детей, кроме Люси, нет. Но он, кажется, по этому поводу не печалится. Веселый потому что человек. И к собственной внучке Маше относится с веселым равнодушием. Подарки какие-то бестолковые, словно вспоминает о ее существовании в последнюю минуту. Гигантские мягкие игрушки. А Люся потом ломает голову, куда деть подарочек, который занимает полкомнаты. Хорошо хоть нежадный — придет, хлопнет по карманам, вытащит все что есть и дальше пойдет. Может и не появляться полгода, позвонит только: «Мать, ты как?» А про Люсю с Машей вспоминает через раз. Какие у нас глазки, какие ручки, сю-сю-сю. Какой из него дед? Спортивный, молодящийся мужчина. И подруги его — почти ровесницы его дочери. Одно время даже бегали к Ольге Ивановне, чтоб повлияла. А она чаю нальет, потом суп разогреет, котлет подаст с картошкой, опять чаю. В общем, приходили обедать. А потом прекратили бегать. Что там искать? Скучный старушечий дом. Люся ходит туда-сюда, Маша кричит, внимания требует. Какие там разговоры про любовь и «отношения»? Ну да, все хотят какой-то любви. «Хоть какой-то», — добавляет Ольга Ивановна. 

****

А Маша подросла и ушла жить к Олиной матери. Школа там, говорит, ближе и места полно. Своя комната — аргумент. Маша практичная. Без этих вот Люсиных сдвигов насчет пожалеть художника или музу поэта. Если кого и жалеть, то бездомных животных. Привела с улицы дворнягу, а потом кота. А Люсина мать в восторге. Они с мужем как раз заскучали, а тут Маша со своим зверинцем. Появились у жизни смысл и забота. Вот вам пожалуйста — готовый ребенок, люби не хочу, а чтоб уж совсем настоящий дом — то и собака, и кот. Без собак и котов — какой дом? Хоть с кем ты живи, хоть как, без кота и собаки никакого счастья тебе не светит. Маша им всем как приз за хорошее поведение. Чтобы поняли про горизонт. Вот — ты, а вот ты длишься и длишься. Живи и радуйся. Тем более все они так друг на друга похожи. И кошки похожи, и собаки. И Маша на Люсю, и все на всех сразу. У Маши косы такие же, как у Ольги Ивановны в юности, и взгляд, как у Люси. И можно уже ничего не искать, все найдено. Спасибо, спасибо, спасибо. Говорит Люсе: «Спасибо тебе за Машу». На что Люся величественно кивает: «Да пожалуйста».

«Немножко дурацкая жизнь получилась», — думает Ольга Ивановна. Но тут уж грех жаловаться — какая есть. Праздники есть, будни, подарки. Такие люди со своей странной любовью. Вернулся же к Ольге Ивановне ее сын. Не было, не было, а тут вдруг зачастил. Это когда Маша замуж собралась. Они там все переполошились. Как же, едва восемнадцать исполнилось! А Маша смеется: «Самое время, ребеночек же на подходе». Чудеса. Ольга Ивановна, похоже, единственная, кто в этой истории ум сохранил. Все принялись охать и причитать. А Маша прекрасного сына родила, и все теперь заняты. Все бабушки, все дедушки, все эти бестолковые счастливые люди. Особенно Люсин отец старается. «Я, — говорит, — отцом не был, дедом не стал, так хоть бы прадедом теперь стать нормальным».