Что не так с голосованием по поправкам?

Осталась неделя до начала голосования по поправкам в Конституцию, но многие граждане до сих пор не определились, идти голосовать или нет. Слишком много осталось вопросов как по сути поправок, так и по расплывчатой процедуре плебисцита. Мы попытались разобраться с процедурными моментами, и нас это не обрадовало.

26 лет мы жили с Конституцией, которую называют ельцинской, и были уверены, что изменить ее нереально. То есть в теории реально, но на практике необходимо преодолеть огромное количество барьеров. Поправки должны поддержать три пятых депутатов Госдумы и Совета Федерации. Потом Конституционное собрание, которое за все время ни разу не собиралось. Дальше референдум, на котором больше половины избирателей должны проголосовать «за». Как мы знаем, все предыдущие попытки подправить Основной закон заканчивались ничем. Например, в 2018 году коммунисты продвигали референдум о сохранении пенсионного возраста, но ЦИК его отклонил.

И вот все препятствия волшебным образом рассеялись, после того как в январе Путин предложил изменить Конституцию. Оказалось, что не надо ни Конституционного собрания, ни референдума. Сначала поправки одобрили депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, затем их легитимность признал Конституционной суд.

Казалось, вопрос решен. И глава Центризбиркома Элла Памфилова это подтвердила: поправки в Конституцию уже легитимны. Но зачем тогда нужно общероссийское голосование? По словам той же Памфиловой, такова воля Путина: «услышать мнение людей». Как это мнение потом будет юридически оформлено — совершенно непонятно. Зато понятно, что власть не предполагает иного результата голосования, кроме как всенародное одобрение.

И тут мы подходим к самой процедуре голосования, которая, по словам многочисленных критиков, является крайне непрозрачной и открывает возможности для массовых фальсификаций.

Официально голосование назначено на 1 июля. При этом (внимание!) голосовать можно начать уже 25 июня и далее всю неделю. Ничего кроме изумления это игра с датами не вызывает. Почему бы сразу не объявить начало голосования на 25 июня? В чем подвох?

Следующий интересный пункт: на сайте голосования сказано, что проголосовать можно как на избирательном участке по месту прописки, так и вне помещений на придомовых территориях. В некоторых регионах — Воронеже, Хакасии, Хабаровском крае — уже начали подготовку. В сети можно найти фотографии модельных выездных участков, размещенных в палатках и шатрах. Внутри столики, ящик для голосования. Будут ли такие участки в Иркутске — неизвестно. В облизбиркоме «Пятнице» ответили, что пока соответствующего распоряжения не было. Пока не было, но представим, что шатры и палатки разобьют и у нас. Вопрос: где в течение семи дней будут храниться ящики с бюллетенями? Кто должен привозить и увозить их на участки? Где гарантия, что в процессе перевозки и хранения ничего с ними не произойдет?

Еще один удивительный момент — теперь проголосовать на дому может любой избиратель, необязательно быть пожилым или немощным. Достаточно просто позвонить в избирательную комиссию. При этом непонятно, хватит ли в комиссиях людей для хождения по квартирам. Плюс риски заражения коронавирусом. Очень трудно представить, чтобы люди целый день ходили по жаре в защитной амуниции, которая не пропускает воздух. И вообще непонятно, как голосование согласуется с эпидемиологической обстановкой в стране и конкретно нашем регионе. Глава ЦИК Элла Памфилова утверждает, что проголосовать будет «безопаснее, чем сходить в магазин». Верится с трудом. На 18 июня число выявленных зараженных в Приангарье составило 5044 человека, только за сутки (данные на утро 18 июня) в области умерло семь человек. Это рекордное количество смертей за один день за все время пандемии в регионе. Общее число жертв коронавируса увеличилось до 48 человек. Минздрав Иркутской области официально признал, что регион находится на пике заболеваемости. Тем временем коронавирус уже проник в администрацию Иркутска. Мэр Руслан Болотов перешел на дистанционный режим работы!

И на этом тревожном фоне нас зовут голосовать. Чиновники уверяют, что будут приняты все меры безопасности, но мы-то понимаем, что меры у нас соблюдают только на бумаге. Вот объявили масочный режим, но даже продавцы продуктовых магазинов его игнорируют. Голосование — это процесс, в котором задействовано много людей, и нет никакой гарантии, что на каком-то этапе не случится сбой. А тут еще подоспела информация, что ЦИК отказался от всеобщего тестирования членов избиркомов на коронавирус, хотя изначально это планировалось.

Тревогу бьют уже сами члены избирательных комиссий. В сети есть открытое письмо, которое на сегодня, 18 июня, подписали 473 члена комиссий по всей стране с правом решающего голоса с призывом бойкотировать эти выборы. «Мы не расходный материал. Мы не хотим подвергать опасности жизни своих супругов, детей и родителей. Мы не хотим быть убийцами. Поэтому мы не будем организовывать голосование 1 июля — и призываем всех присоединиться к нашей забастовке», — говорится в письме.

Впрочем, сомнительно, что бойкот как-то повлияет на исход голосования, потому что порога явки нет. Изменения в Конституцию будут считаться одобренными, если их поддержат больше половины от числа принявших участие в голосовании. И уже есть информация, что в книжных магазинах появилась свеженапечатанная Конституция с уже внесенными поправками. Издатели говорят: «Для ознакомления граждан».