Бурундуки — потомки чалдонов

Ещё более полувека назад уклад жизни в деревнях и посёлках на севере области был совершенно иным: устоявшиеся традиции постройки жилья, опре­делённые одежда и еда. Всё изменилось, когда было принято решение о строительстве Усть-Илимской ГЭС. Сначала сюда пришли геологи, потом приехали рабочие для подготовки ложа водохранилища, затем началось переселение деревень. На новые места люди перевезли то, что успели и смогли; ценные же свидетельства истории — старинные дома, посуда, одежда предков — исчезли. Остались лишь воспоминания о том, как жили раньше.

Эти рассказы легли в основу сборника «Традиционная культура русских старожилов Усть-Илимского района Иркутской области». Автор издания — Лидия Мельникова, ведущий специалист по фольклору ГБУК ИОДНТ, в 2014 году побывала в этнографической экспедиции в деревнях и посёлках района. Вместе с Лидией Михайловной в экспедицию ездила съёмочная группа Усть-Илимского телевидения. Результатом их работы стал документаль­ный фильм «Бурундуки».

— Бурундуки — на местном языке «потомки старожилов», чалдонов, — объясняет Лидия Михайловна. — Назвали их так люди, кто приехал в 50—60-е годы на изыскания и подготовку усть-илимского ложа, геологи, увидевшие некоторое сходство с этим зверьком: местные жители запасливые, не слишком хлебосольные, постоянно работают, всё хранят в своих амбарах. И экспедицию встречали чуть насторожённо, спрашивали: «А зачем тебе это надо? А куда это пойдёт?» Я объясняла, что эта информация важна и для будущих поколений, поэтому будет издан сборник.

Усть-Илимский район был образован в 1968 году на территории, ранее принадлежавшей Братскому району. А первое упоминание о русских в районе Ангаро-Илимской земли датируется 1619 годом: под руководством Василия Бугра на реку Илим пришли первые казаки-первопроходцы.

— Конечно, как жили несколько веков назад, нам уже в подробностях не узнать, основная информация, которой смогли поделиться старожилы, относится к довоенному, военному и послевоенному времени, — рассказывает Лидия Мельникова. — Мы побывали в поселениях, перевезённых на новые места в 70-х годах, — посёлках  Седаново, Эдучанка, Тубинский и сёлах Подъеланка, Кеуль, Ершово, а также в старой части посёлка Невон, где ещё осталась часть с традиционной для старожилов застройкой. Там сохранились уникальные усадьбы с домами и двухэтажными амбарами, характерными для всех северных районов области, они были разделены на лопатный, хлебный отделы и яму-ледник.

Лопатина, или лопать, — так называли одежду. Она считалась большой ценностью, её хранили бережно на верхнем этаже амбара, укладывали на распялы — чтобы она не отсырела и её не поела моль.

Одежду в русских селениях по Ангаре до середины XX века всё ещё изготавливали из тканей домашнего производства — портнянины, поскони, сукна, холста, пониточины. Это был тяжёлый труд, в нём принимали участие все члены семьи.

Татьяна Васильевна Ведерникова, жительница села Подъеланка, вспоминает: «Всегда нам урок давали: пока три веретёшка не напрядёшь на посиделках — домой не приходи. Чтоб так не болталась, работу давали. А брат у меня хитрый был, с моего клубка намотает и говорит: «Танька, я напрял уже!» За одной прялкой трое сидим. Керосина-то не было, печку затопим и у печки сидим. Лучину жгли всё время берёзовую».

Домотканые холсты красили лиственничной корой или тальником для получения практичного и красивого коричневого цвета.

— Интересно, что в только Усть-Илимском районе курмушку — верхнюю одежду типа куртки — носили и мужчины, и женщины, хотя в других районах области она считалась только женской, — говорит Лидия Мельникова. — Здесь, на Севере, полотно ткали в основном из конопли, лён почему-то не успевал созревать. Во время разговора с бабушками о том, что сейчас коноплю выращивать запрещено, их реакция была просто бесценна: «Что такого в этой конопле? Мы раньше с её помощью одевались и мешки, и даже сбрую делали. А жмульки были одним из самых вкусных лакомств! Конопляные семечки немного растолчёшь, сомнёшь из этой массы шарик зелёный, и такая вкуснятина получалась!»

Насколько мало было одежды у крестьян до войны, рассказала жительница посёлка  Эдучанка Екатерина Фёдоровна Банщикова: «Поехал отец жениться, ну как за мамой. Взял штаны у соседа. Ехал, ехал и захотел на улицу. Ну и не привык в штанах-то — снял и повесил на берёзу. А носили большие рубахи, длинные. И забыл эти штаны и уехал. Приехал и сидит… А садились перед маткой. А мама потом говорит: «Ой, а чё он приехал без штанов?! Как же я пойду за него замуж, если штанов-то нет?» Вот как бедно жили. Обратно поехали — он забрал эти штаны…»

В изготовлении предметов одежды использовали и конский волос, вязали крипотки — носки. В основном их использовали охотники.

Вспоминает Владимир Иванович Каморников житель села Подъеланка: «В крипотках нога не мёрзнет. Портянки надевали, а потом крипотки. Они не мокнут. Когда вода замерзала на крипотках, её отстукивали. И мыши их не трогают. Их надевали осенью и скрадом охотились — например, на глухаря».

Носили крипотки и бедняки, потому что другой обуви не было.

Татьяна Васильевна Ведерникова, жительница села Подъеланка, рассказывает: «А вот из шерсти коровьей навяжешь носков и надеваешь, а волосяные — это крипотки. У лошадей гриву состригали, вязали. Ходить-то в чём было? Чирки-то всё время рвутся, а кожу не давали. А попочиняшь-попочиняшь, а тут сверху наденешь крипоток, и всё — и ноги сухие, и чирки не мокнут».

Екатерина Фёдоровна Банщикова вспоминает, что ей приходилось даже в школу ходить в такой обуви: «Они же не тёплые, колючие. Надену, и ноги мерзнут…»

Вязали из конского волоса и рукавицы — волосянки. Они получались очень жёсткими и применялись для осенней рыбалки: с них быстро стекала вода, а изнутри они кололи руки, восстанавливая кровообращение. Охотники переняли у эвенков рукавицы-кокольды, сшитые из оленьей шкуры, с разрезом на запястье — чтобы можно было быстро снять варежку, выстрелить, а рукавицы остались бы на руках. Правда, адаптировали их под свои возможности — вязали кокольды из шерсти. У некоторых охотников до сих пор сохранились поняги — прототип рюкзака, с деревянным основанием и брезентовым мешком для добычи, которые в Усть-Илимском районе называются жучери: у них кроме петли для топора есть ещё и крючок, чтобы повесить ружьё.

По воспоминаниям старожилов, в довоенное время рыбаки часто добывали гигантских осетров — таких, что двое взрослых с трудом несли одного, а икры в нём было по ведру-другому. Люди утверждают, что после строительства Усть-Илимской ГЭС такой рыбы не стало. Они связывают это с химическим уничтожением гнуса — мошки, от которой местные спасались сеткой-накомарником: главная её часть — личинка, или чумашек, сетчатый квадрат, сплетённый из конского волоса. Личинку обшивали материалом так, чтобы получился шлем, неплотно прилегавший к голове и наглухо закрывавший шею, грудь и плечи.

Ефим Иннокентьевич Зарубин из села Ершово рассказывает: «Мошки было — страшно… Даже выйти нельзя было. Из Ленинграда научно-исследовательский институт приезжал в 50-х — начале 60-х. И стали её травить. Мошкодавами их называли. Заезжали выше деревни Закурдаево. Там стояла баржа большая с бочками, в ней эмульсия специальная. От Закурдаево — порог Шивера, потом порог Бычок, а потом, ниже, Ершовские пороги, там мошка расплождалась. Когда у нас вечером начиналась мухота, на Шиверу выезжал катер и начинал выливать эмульсию и травить мошку. Мошка плыла толстым слоем, и в этот момент рыба травилась. Едешь… стерлядь, сиг вверх брюхом… И рыбы меньше стало, когда затопление началось».

— Интересно, что стерлядь и осетра местные жители называли красной рыбой, что значит благородная, а всю остальную — белой, обычной, — говорит Лидия Мельникова. — Вот такая информация и становится историей, её помнят деды, но вряд ли будут знать их праправнуки. Конечно, хочется побывать с экспедициями во всех районах Иркутской области, в каждом из них есть свои особенности, которые и сейчас представляют научный интерес и останутся историей родного края для наших потомков.

Использована информация сборника «Традиционная культура русских старожилов Усть-Илимского района Иркутской области»