Большой юбилей прапрапрабабушки

Вековой юбилей — событие знаменательное. Поздравить с днём рождения виновницу торжества — бабулечку, как её ласково называет внучка Люба, приехали родные и близкие. Вся семья собраться не смогла — она очень большая: дети, племянники, внуки, правнуки и даже прапраправнучка, и все они живут в разных уголках нашей огромной страны.

Один из правнуков, Андрей, волей судьбы оказался даже за пределами России — в Германии.

Внучка Анна, дочь сына Василия, живёт в Москве, она с тремя детьми уже приезжала проведать бабушку этим летом. Вторая его дочь, Наталья, — поближе, в Красноярске, и сейчас приехала на семейный праздник со своими сыновьями Макаром и Евгением.

Ухаживают за Анафьей Васильевной и постоянно заботятся о ней её сын Василий Михайлович и племянник Александр. Отца Любы, брата Василия Михайловича, в живых уже нет, а сама она приехала из Красноярска на юбилей бабушки вместе с дочерью Яной и внучкой Соней, прапраправнучкой Анафьи Васильевны.

Когда Сонечка была совсем маленькой, её с прапрапрабабушкой сфотографировали на память, и этот снимок бережно хранится в семье. И вот теперь, спустя семь лет, на радость всем бабулечка празднует свой сотый  день рождения, и можно снова пополнить семейный альбом совместными фотографиями.

Для своей знаменитой бабушки Сонечка сделала чудеснейшую открытку, приготовила стихотворение, а корреспондентам так и сказала: «Моя бабушка — лучшая на свете!»

О своей жизни Анафья Васильевна рассказала сама, что-то добавили в её рассказ родные. Несмотря на такой внушительный возраст, коренная чунарка, родившаяся в деревне Кондратьево (теперь Тайшетского района), сохранила хороший слух и ясную память. Глаза вот только подводят — видят плохо, и уже давно. Поэтому время Анафья Васильевна узнаёт по наручным электронным часам: нажимает на кнопочку, когда нужно, и часы громко говорят ей, который час.

В её спаленке стоит русская печка. Вкусные караваи Анафьи Васильевны помнят все её близкие и друзья. Как и её собственная бабушка когда-то (дожившая, кстати, до 105-летнего возраста), Анафья Васильевна не любит, когда садятся на уже заправленную кровать.

Люба вспоминает, смеясь:

— Коечки-то у тебя, бабушка, все вот так вот с рюшами были, с накидушечками, попробуй-ка сядь на коечку — нельзя было!

А на тумбочке у Анафьи Васильевны стоит — не поверите! — дисковый телефон с трубкой, самый настоящий, из прошлого века. По нему бабушка Анафья регулярно разговаривает со своей племянницей из Усть-Уды — тётей Паней. И её номер бабушка Анафья набирает вместе с кодом города сама, помнит его наизусть. Вот такая память в 100 лет, а мы тут в свои тридцать с хвостиком порой в трёх цифрах путаемся…

Как раз в наше присутствие бабушке позвонил и поздравил с днём рождения сын племянницы из той же Усть-Уды, и мне удалось момент разговора Анафьи Васильевны по старинному телефону запечатлеть на фото.

И так с самого утра — звонки и поздравления, Анафья Васильевна окружена заботой и любовью, вокруг неё столько тепла! И это заслуженно — ведь жизнь её была трудна: «Не жизнь, а горе…» — вздыхает она.

С 17 лет Анафья работала в поле — это были тяжелейшие сороковые годы.

— Работали в лесосеке, вот у меня тут рана осталась, — показывает она, — сучком ударило. Потом я стала сено возить, пахать, косить руками… Вот такая жизнь была… Вышла замуж (за Михаила Федотовича Рукосуева. — Прим. авт.), думала, облегчение — а в этот же колхоз! Ещё хуже, всё за рекой, надо через лодку. Дояркой простояла пять лет.

Рассказать — так очень трудно прожила я жизнь, очень трудно. Тут война стала, пахали, вязали… С овцы, бывало, шкуру обдерёшь, даже кровь на руках летела. А раньше не пахали на тракторах, руки съедало от работы.

Мужа на войну забрали — раненый пришёл, нервы на ноге перебиты были. Потом заболел и помер.

С 1980 года Анафья Васильевна жила уже без мужа. Детей было четверо — две девочки умерли в возрасте двух лет и полугода. Пережила мать и старшего сына, Михаила, — его забрала болезнь, рак лёгких.

Отца Анафьи Васильевны расстреляли ещё в 1937-м. Много позже пришли документы о том, что расстреляли безвинно. Больно смотреть, как Анафья Васильевна — видимо, даже не осознавая всей системности и безнаказанности происходившего тогда, рассказывая об отце, лишь укоряет тихонько, будто журит заигравшегося ребёнка:

— Так надо было смотреть… Смотреть было, за что расстреливаете…

Словно произошедшее действительно было лишь страшной ошибкой, а не намеренным истреблением правившей тогда властью всякого без разбору для устрашения иных.

Семью Анафьи Васильевны раскулачили и отправили в ссылку. Их выселили в Каен — посёлок в Тайшетском районе, закрытый в 70-е годы.

— А мы, дураки, взяли и вернулись в Кондратьево, — рассказывает бабушка Анафья о том периоде.

Уже с мужем, став Рукосуевой, Анафья Васильевна уехала в Берёзово, затем в Выдрино, а после семья перебралась в посёлок Пионерский, где находилась заготконтора от Тайшета. Там, на бойне, бабушка Анафья била скот: свиней, коней и овец пригоняли из всех окрестных деревень — Червянки, Балтурино и многих других. Справлялась лихо, у неё в посёлке все этому делу учились.

Слушая рассказ Анафьи Васильевны о себе, впору было достать записную книжечку и записывать «новые» старые слова, которые сегодня в повседневной речи и не услышишь.

— По сто километров бегала: дороги нигде нету, голицы наденешь — и пошёл. Только, Господи, держи меня — молишься: волки по лесу бродят… Прибежишь, маму заведаешь — опять побежала, коня не давали…

Ищу в словаре: «Голицы — кожаные рукавицы без подкладки». В «Детстве Никиты» у Толстого встречается. Ясно.

Через бабушку чунарские словечки вошли в обиход и детей, и внуков.

— «Обыгается» — обветрится, «отумалка, отумалочка» — тряпка для вытирания со стола, «фершел» — фельдшер, — добавляют Люба с Александром.

Один из братьев Анафьи Васильевны, Александр, погиб на войне, во время битвы на Курской дуге.

От него, рассказывает Люба, было письмо с фронта, сложенное треугольником, потрёпанное, конечно:

— Я его сфотографировала, снимок теперь хранится у меня в архиве.

Сестра Анафьи Васильевны, Татьяна, живёт в Чунояре и тоже принадлежит к долгожителям — она всего на два года младше, в январе следующего года ей исполнится 99 лет. Так что, даст Бог, в семье дождутся ещё одного знатного юбилея.