Байкальский тракт: старожилов становится меньше

Когда-то весь Байкальский тракт, от Иркутска до самой Листвянки, был усыпан небольшими деревушками, заимками. Старики только успевают сгибать пальцы, перечисляя их названия. После строительства ГЭС большая часть из них оказались в зоне затопления. Люди, прихватив свой скарб, перебрались в более крупные селения. Сейчас все они растут, что называется, не по дням, а по часам. Байкальский тракт — один из самых востребованных для застройки. За последние годы все местные деревни существенно поменяли облик: на первый план выходят белоснежные каменные замки, кирпичные коттеджи, обнесенные высокими прочными стенами.

Почтовый ящик № 194

Именно такие дома первыми встречаются при въезде в Патроны. Судя по рекламной вывеске о продаже элитных участков, здесь не вся территория еще распродана. Хотя дома плотно прилегают друг к другу.

— Здесь очень красивые места, поэтому мы переехали сюда 15 лет назад, продав квартиру в Иркутске. Муж решил купить себе маленькую родину. Он сам родом из Балаганска, и здесь, можно сказать, нашел ее отголосок: березовая роща, залив, чистый воздух, деревенский народ. Строились сами, раньше на нашем участке был лишь сарайчик. Конечно, за 15 лет Патроны сильно расстроились, люди приезжают, покупают землю, живут. У нас и общественная жизнь хорошая: дети посещают кружки, танцы, каратэ, старшее поколение занимается ЗОЖ. Праздники все отмечаем, в этом году впервые сделали свой «Бессмертный полк», — рассказывает о прелестях жизни в Патронах Ирина Морозова.

Когда-то это было секретное место, поэтому не случайно поселок переименовывался несколько раз: Стройка, Объект 9/2, Почтовый ящик 194. Он начал строиться в 30-х годах прошлого столетия, и изначально здесь были возведены предприятия связи. Массовое заселение произошло в начале 50-х, во время строительства ГЭС. Вместе с обычными деревянными избами возводились и двухэтажные дома, в которых были предусмотрены центральное водоснабжение и отопление. В поселке имелись собственная пекарня, детский сад, начальная школа, магазин, пожарная часть. Тогда сюда приехала и Тамара Брунько.

— Я родилась в Ново-Разводной, затем родители переехали сюда. Здесь практически одна тайга стояла. Сначала жили в длинном бараке, у каждой семьи было по 20 квадратов. А нас тогда было четверо детей плюс мама с папой. Я маленькая была, мне потом рассказывали, что в то время даже рыси на окошках сидели, волки вокруг бегали. Тогда ведь поселка еще не было, только предприятие радиосвязи — секретное учреждение. Нам, детям, вход туда был воспрещен. Вся территория была обнесена колючей проволокой. Про полет Гагарина в космос первыми наши радисты слышали. Четыре оператора караулили, когда он взлетит. Это сейчас у нас радиовещания нет, а в то время люди всегда первым делом включали радиоприемники, — рассказывает Тамара Романовна.

Частные пристани

После затопления сюда переезжали из Старых Патрон, которые были на берегу Ангары, из села Щукино. Стали строиться новые дома, образовались улицы. Сегодня практически все старые деревянные здания сконцентрированы в центре поселка, который местные называют пятачком. Здесь стоят двухэтажные дома, построенные в 40-е годы из крепкого листвяка, детский сад и клуб.

— Наше здание 38-го года постройки, раньше это была пожарная часть, а затем его отдали под клуб, — говорит Марина Кицук, заведующая клубом. — Места не хватает, поскольку население растет. Дети постоянно сюда ходят, занимаются в кружках. Для них мы организовали танцы, каратэ, а люди постарше посещают занятия по фитнесу. До вечера все расписано. Самое главное, что это сплачивает население. С нового года мы открываем вокальное направление. Талантов много, нужно только их раскрыть. Планов и желаний у нас много, были бы возможности их реализовать. Пока для этого не хватает площадей, да и здание у нас уже ветхое — в следующем году 80 лет ему исполнится.

По ее словам, многие «горожане» живут сами по себе. В общественной жизни поселка не участвуют, но есть и активисты. В основном они предоставляют спонсорскую помощь при проведении мероприятий. Что ни говори, а это большое подспорье. Однако есть и существенные минусы от такого соседства.

По словам жителей Патрон, сегодня берег для них практически недоступен. Зажиточные люди установили здесь свои частные владения: построили пристани, пирсы и перекрыли доступ к воде шлагбаумом. Так что простым людям негде спустить лодку на воду. Кроме того, у жителей не осталось земли даже под огород. Многим приходится вести хозяйство на двух сотках. О пастбищах и сенокосах и вовсе говорить не приходится, поэтому держать живность для людей стало непозволительной роскошью. Жители только наблюдают за тем, как из года в год все окрестные земли прирастают новыми шикарными особняками.

Вместе 66 лет

Немного иная картина в Бурдаковке. В этом населенном пункте больше старых деревянных изб. Замки и коттеджи в основном сконцентрированы на берегу залива и не так видны с тракта. На первый взгляд, это довольно большое, обжитое село, однако старожилов здесь осталось совсем немного. А точнее, только одна семья Давыдовых, к которой и направляют всех любителей старины.

Мария Дмитриевна — коренная жительница Бурдаковки. Ее мама работала в местном колхозе, а когда он распался, семья переехала в деревню Пашки. Прожили там недолго, однако именно в Пашках Мария Дмитриевна встретила своего суженого, Алексея Фомича. По ее словам, это была любовь с первого взгляда. Вместе они уже 66 лет. Во время великого переселения, когда Пашки оказались в зоне затопления, молодые перебрались на малую родину супруги и с тех пор оттуда не выезжали. Оба много лет проработали в лесхозе, воспитали четверых детей.

По словам бабушки, Бурдаковка стала активно заселяться с 1954 года. До этого здесь в основном жили белорусы и украинцы. Они были первыми поселенцами. Изначально дома в деревне строили по украинскому типу: пол был глиняный, а стены белили известью. На огородах выращивали картофель, лук, свеклу, морковь и подсолнухи. Больше всего жителей соседних деревень удивляли их большие чугунки для приготовления пищи. Таких они раньше не видели. Одевались бурдаковцы также в национальные костюмы и придерживались своих устоев.

Самыми любимыми праздниками были Рождество, Пасха и Троица. К торжествам обязательно готовили взвар (компот), студень, вареники с картошкой, черешней. Раньше в Бурдаковке было четыре колодца, в которых стояла чистая, прозрачная и очень вкусная вода. Закрывали источники деревянными кружками. Жили в Бурдаковке всегда дружно и весело. Дети, окончив начальную школу, продолжали учебу в Большой Речке. Жили в интернате, а на выходные приезжали домой.

— Раньше детей много было в семьях, по 5—6 человек. Сейчас, конечно, молодежь тоже есть, но я их уже никого не знаю. Идут, здороваются, и я в ответ. А чьи дети, уже не поймешь, — с улыбкой говорит Мария Дмитриевна.

Свой дом они с мужем построили сами в 1969 году. Держали коров, свиней, кур, сажали огород. На хозяйстве и вырастили своих детей. Все они живут в городе и навещают родителей в выходные дни и праздники.

Приезжают только летом

Как отмечает Мария Давыдова, в Бурдаковке они остались единственными долгожителями. Да и в целом коренного населения остается немного. Потомки бурдаковцев уезжают жить в город, а родительские дома им служат скорее как дачи. Так, например, на одной улице Шевченко, где живут Давыдовы, зимуют только две семьи. Остальные избы до лета закрыты.

— Вон Нина идет. С ней поговорите. Ее родители тоже здесь всю жизнь прожили, а дети сейчас в городе, приезжают дом проведать да и летом отдохнуть, — показывает Мария Дмитриевна на женщину, идущую по улице с маленьким мальчиком.

Узнав, о чем идет речь, Нина Алексеевна подтверждает, что приезжает сюда только летом.

— Папа всю жизнь работал в совхозе. Раньше ведь здесь ферма была, держали дойное стадо, молодняк, лошадей. На полях сеяли пшеницу, овес, ячмень. Да и дома все держали большое хозяйство. Два стада пастухи пасли. Затем, когда работы не стало, пенсионеры оставались, дети уезжали в город. Я в Иркутске пушно-меховой техникум окончила, затем пять лет проработала в Бурятии и снова вернулась в Иркутск. Родители так и оставались в Бурдаковке, пока были живы. Теперь я приезжаю сюда пожить летом, а в остальное время только навещаем дом. Проверяем, все ли в порядке, — говорит Нина Березина.

Рыбацкий поселок

Заметно разросся и поселок Никола. Его бурное развитие началось еще в 60-е годы. Жители связывают это с ожидаемым и несостоявшимся приездом американского президента Эйзенхауэра. Тогда строился санаторий «Байкал», который предполагали сделать как государственную дачу для высокопоставленных чиновников. В первые годы в нем принимали иностранные делегации. Конечно, это требовало многочисленного квалифицированного персонала. Молодые специалисты приезжали из разных мест. Впоследствии многие из работников санатория получили в Николе дачные участки, дома.

— Мои родители переехали сюда, когда мне было два года, — рассказывает Людмила Семкина, жительница Николы. — Помню, как здесь цвели багульник и черемуха. В лес тропка вела, а вдоль нее поляны были: первая ромашковая, вторая с колокольчиками, третья вся в разнотравье, под кедрами. Потом эти земли отдали под дачные участки — и все. Красоты не стало. Лес вырубается. Раньше трагедия была, если одну березку срубали, а теперь уже стало никому неважно.

По ее словам, когда-то в санатории «Байкал» был клуб, где жители могли смотреть кинофильмы, а дети посещали бассейн.

К слову, изначально это был рыбацкий поселок. В давние-предавние времена здесь построили часовню в честь святого Николы, покровителя мореплавателей, а после ее возведения вокруг стали появляться первые дома промысловиков. Спустя годы здесь организовали рыболовецкий колхоз «Байкал», в котором долгое время проработал Николай Ермолаев. В этом году ему исполнилось 90 лет.

— Я коренной житель. Раньше, до 1954 года, поселок находился у самого берега, строился в одну улицу, которая так и называлась — Никола. Тогда в нем проживало около 200 человек. Отец работал в Байкалстрое, мама была домохозяйкой. Нас, ребятишек, у нее было четверо. Начальную школу мы оканчивали здесь, а затем учились в Листвянке. В 1944 году, когда мне не было еще 17 лет, меня призвали в армию. Я служил в авиации, авиамотористом в истребительном полку. После того как восемь лет провел в вооруженных силах, вернулся домой. Сначала был рыбаком на заводе, затем устроился машинистом котельной в санаторий «Байкал». Когда стало известно о возможном затоплении, 18 домов было перенесено на новое место, повыше. Однако вода так и не дошла до селения. Расчеты оказались неточными.

Николай Сергеевич и сейчас живет в родительском доме. По его словам, это единственный старинный дом, который сохранился в Николе. Остальные уже перестроены, снесены. С супругой они вырастили двух дочерей. Старшая сейчас живет с Николаем Сергеевичем, младшая — в Листвянке.

— Основной доход здесь жителям всегда приносила рыбалка. У нас были организованы бригады от рыболовецкого завода в Слюдянке. Мужчины ловили, женщины работали на разделке. Так и жили. Сейчас все трудятся кто где. В гостиницах, отелях, на турбазах, в Листвянке. Коренных мало осталось, в основном все приезжие. Стало много дач. Места потому что у нас красивые. Я и сейчас на берег хожу — тянет меня посидеть у воды, подумать, посмотреть, что да как.