Сегодня в «Пятнице» — рассказ об иркутском альпинисте Владиславе Лачкареве, весной этого года поднявшемся на высочайшую вершину мира — Эверест.
В 1924 году англичанин Джордж Мэллори пытался покорить Эверест в простом габардиновом костюме и кожаных ботинках. Полнейшее безумство по современным меркам! На вопрос: «Зачем вам Эверест?» — Мэллори ответил просто: «Потому что он есть». Вслед за ним эту фразу повторяют сотни восходителей со всего мира. В этих словах вся суть одержимости Эверестом. Одержимости иррациональной, потому что никакими рациональными мотивами это стремление объяснить невозможно. Просто однажды человек заболевает Эверестом, и это уже навсегда. Несколько лет назад это случилось с иркутским топ-менеджером Владиславом Лачкаревым.
С Владиславом я впервые пересеклась по журналистским делам три года назад, разумеется, ничего не зная о его грандиозных планах. И вот мы снова встретились: он похудел на 15 килограммов, и седых волос прибавилось. Но выглядит абсолютно счастливым.
Раньше альпинисты говорили «покорить вершину». Владислава от этого слова буквально передергивает.
— Как можно покорить Эверест? Он стоит 40 миллионов лет и еще стоять будет. О покорении речи быть не может, человек настолько мелок по сравнению с этим исполином...
У Владислава целая философия; по его мнению, человек в сравнении с горой никто. Повезет, если она позволит зайти. Многие вершины вообще не пускают. Легендарный Месснер не зашел с первого раза на Эльбрус (Кавказ). Легких вершин не бывает. А Эверест тем более. 8845 метров! Выше только космос. И несмотря на то что впервые человек ступил на вершину Эвереста больше 60 лет назад, он остается таким же опасным... Но и таким же желанным. Конечно, сейчас появилось более совершенное снаряжение, связь, вертолеты. Появилась целая отрасль коммерческих восхождений на Эверест. Создается иллюзия, что подняться в принципе может любой, были бы деньги. «Ну а чего не взойти? — думает обыватель. — Идешь с кислородом, шерпы рядом: и затащат на вершину, и спустят».
Но тогда почему каждый год на Эвересте гибнут альпинисты? Статистика печальна, даже при современном уровне снаряжения и технических средств невозможно просчитать все риски: камнепады, лавины, ураганы. Причиной смерти может стать истощение, отек мозга или сердечный приступ. Организм на этой высоте уже не восстанавливается, он поглощает сам себя. Уже одно это должно повергнуть в ужас, но люди почему-то все равно идут.
Наш герой заболел Эверестом не сразу. В детстве он об альпинизме даже не мечтал. Зато любил читать истории о путешествиях. Особенно Джека Лондона.
— Мне очень повезло: почти каждые выходные мы ездили с отцом на мотоцикле в лес. На рыбалку, за ягодой. И когда я сам стал работать, меня совсем не интересовал пляжный отдых. Хотелось побывать в необычных местах. Со мной в институте учился парень из Камбоджи, он звал в гости, обещал показать дикие джунгли. Я уже готовился, но его внезапно отправили работать в Австралию. Тогда я сам нашел через Интернет компанию по организации поездок куда угодно: хоть в джунгли, хоть в пустыню. Я выбрал Северный полюс. Это была моя детская мечта. Экспедиция далась не просто, но я на лыжах дошел до самого полюса.
В Заполярье Владислав нашел компанию таких же экстремалов, которые с горящими глазами рассказывали об Эвересте — третьем полюсе Земли.
Вернувшись, он начал изучать историю восхождений и понял, что Эверест — это действительно самое нереальное достижение, на которое человек может решиться. Что это вершина человеческой неадекватности. И что это — его. Владислав позвонил в альпинистский клуб «7 вершин», сообщив о желании взойти на «крышу мира». Руководитель клуба Александр Абрамов, который сам раз пять поднимался на Эверест, к звонку новичка из Иркутска отнесся скептически:
— Если вам не жалко денег, я могу вас взять, но вы либо не подниметесь, либо не спуститесь. Выбирайте, что вам больше подходит.
Эти слова подействовали отрезвляюще, Владислав понял, что одних амбиций мало, надо готовиться. Собрал волю в кулак и начал тренироваться. Ходил на вершины 4000, 5000, 6000, 7000 м. На Пико-де-Орисаба (Мексика, 5700 м) узнал, что такое горная болезнь. При восхождении на Мера Пик (Непал, 6476 метров) чуть не погиб, провалившись в трещину. На Аканкагуа (Аргентина, 6966) попал в дикий ураган, после чего вообще хотел завязать с альпинизмом.
— Ночью на высоте 5400 меня настигла сильнейшая горная болезнь, это была самая страшная головная боль в моей жизни. Плюс сильнейший ветер — спуститься вниз было смерти подобно. Задача была просто дожить до утра. В соседней палатке у человека начался отек легких, он так кашлял, что я слышал его сквозь ураган. К вершине шел словно в бреду, прокручивая в голове мысль: если я не могу подняться на семитысячник, то как же я пойду на Эверест. На вершину я все-таки зашел, но исключительно на злости. Здесь я понял важную вещь: человек не всесильный, природу нельзя победить.
Спустившись с Аканкагуа, Владислав решил отдать гидам свою экипировку, так сказать, сжечь мосты. Рассчитывал вернуться домой и жить как все: ездить в отпуск на море, наслаждаться жизнью. Но другая часть сознания говорила: а вдруг через полгода ты снова начнешь мечтать об Эвересте, а такие ботинки в Иркутске не купить. Опять придется заказывать.
— Подумал: если отдам ботинки, то Эвереста мне уже не увидеть. И всю оставшуюся жизнь буду себя укорять, что сдался. Отступил...
В общем, ботинки благополучно вернулись в Иркутск. И не зря, ибо спустя несколько месяцев мечты об Эвересте снова завладели сознанием. Владислав продолжал ходить в горы, и с каждой новой вершиной Эверест становился ближе и реальнее. На подготовку к восхождению у него ушло шесть лет. Это хороший результат, с учетом того, что Владислав не обладает богатырским здоровьем.
Причем физическая подготовка — только половина дела. Сила духа не менее важна, чем крепкие мышцы.
Дело в том, что на высоте 8000 метров ресурсы организма исчерпываются, и человек двигается исключительно благодаря силе воли. Владислав мысленно много раз проходил маршрут от базового лагеря до вершины, ставя себя на место людей, которые остались там навсегда. Склоны Эвереста буквально усыпаны их телами. Жуткое зрелище.
— Думая о погибших, я пытался охладить свой энтузиазм. Все время спрашивал себя: «Почему?» Ведь они тоже были опытными спортсменами. Почему каждый думает, что ему удастся проскочить? Гора непредсказуема, и ее жертвой могу оказаться и я. Эти мысли заставляли отдавать тренировкам все силы. Учиться контролировать эмоции, не расслабляться.
Высочайшая вершина мира обладает огромной магнетической силой, и многие люди погибли именно потому, что не могли вовремя остановиться. В сериале «Эверест: за гранью возможного» есть поразительные кадры, как люди, потеряв остатки разума, карабкаются вверх. Не думая о смерти.
— Я для себя решил, что не буду упираться как таран. Если станет совсем плохо, поверну назад.
На Эвересте не действуют земные законы морали. Если бы у Владислава случился отек мозга, скорее всего, никто бы не смог ему помочь: на такой высоте у человека просто нет сил тащить кого-то на себе.
— Я решил для себя так: если бы это случилось со мной, я бы не стал обвинять проходящих мимо. В горах своя этика.
Весной этого года Владислав подписал все нужные бумаги и отправился в Тибет. 16 апреля он был у подножия Эвереста. Вид горы вызвал бурю эмоций в душе.
— Она настолько огромная, что становится не по себе. Эверест подавляет своим могуществом!
Первый этап восхождения команда «7 вершин» прошла без происшествий. Проблемы начались на высоте 7000 метров.
Во время ночевки в промежуточном лагере начался ураган, который порвал палатку Владислава. Казалось, еще чуть-чуть — и ветер сорвет со стены самого альпиниста.
Второй инцидент случился в «мертвой зоне» на высоте 8600 во время штурма вершины. У Владислава вдруг резко поплыло перед глазами, начались галлюцинации, он увидел сына, а потом и дочь... Сознание затуманилось, а это верный признак начала отека мозга.
Не знаю, как в таком состоянии он сумел не растеряться. Собрав остатки разума, решил проверить кислородное оборудование: баллон, редуктор, шланг, наконец дошел до маски. Так и есть, внутри была сантиметровая ледяная корка. То есть несколько часов альпинист шел без кислорода! Владислав счистил лед, и ему сразу стало лучше. Как будто открылось второе дыхание.
Кстати, возможно, многие альпинисты погибли именно из-за того, что не проверили вовремя маску. И возможно, опыт Лачкарева кому-то пригодится и даже спасет жизнь. По окончании экспедиции к нему подошел поляк со словами благодарности, оказалось, он видел, как русский чистит маску, и сделал то же самое — и это ему помогло.
И вот Ступень Хиллари — почти вертикальный скальный склон (на высоте 8790 м). Страшное место, которое невозможно обойти.
— Я этого места боялся больше всего. Мы поднимались ночью, и вот мне говорят — Ступень. Я поднял глаза к небу и выругался — неужели я должен это место преодолеть? А как же я потом спущусь? Хорошо еще, что было темно и я не видел всего ужаса: ни обрывов, ни трупов...
Наконец 24 мая, после двух месяцев бесконечного подъема, Владислав увидел вершину. Совсем близко — рукой подать. Неужели получилось? Неужели мечта сбылась? Всего несколько минут на «крыше мира» — это, конечно, слишком мало, чтобы осознать все величие момента. И вообще организм к этому времени настолько истощается, что человек уже не в состоянии испытывать какие-то эмоции. К тому же закон Эвереста гласит: «Кто вовремя спустится — тот останется жив».
Спускаться еще страшнее, чем подниматься. При свете дня видны крутые склоны, пропасти и тела погибших альпинистов. И этот ужас не дает забыться. Спуск был тяжелым: Владислав обморозил и сбил в кровь ноги. На высоте 7000 метров на лагерь нагрянул муссон, заваливший палатки метровым снегом. Дальше идти пришлось сквозь буран. Но, слава богу, спустились все.
И все-таки зачем люди идут на Эверест? Что ими движет? Может, это особый склад характера? Одержимость? Ведь это смертельный риск.
— Мне было очень страшно, — признается Владислав, — я этого не скрываю. Страх — нормальное чувство, которое сохраняет жизнь. В такие мгновения задумываешься о совсем простых вещах: маму навестить, к отцу съездить на могилу, с дочкой сходить в парк... Там — на пределе сил — ты начинаешь понимать и ценить то, что раньше представлялось обыденным.
Владислав вспоминает, что после возвращения с Северного полюса целый год радовался тарелке горячего супа. А после Аконкагуа ночами подходил к окну и, глядя на пургу, думал о том, как хорошо дома, в тепле, а ведь кто-то в эту самую минуту, превозмогая усталость и лютый холод, идет штурмовать вершину.
— Это ощущение не проходит никогда. Оно постоянно со мной. Это два разных мира: Эверест и наша нормальная жизнь. То, чего раньше не замечал в карьерной гонке, и то, что воспринимал как социальную повинность, сейчас приносит огромное удовольствие.
— А как к вашему увлечению относится семья?
— Семья — тяжелый вопрос. Все переживают: и близкие, и товарищи. Для них это трудное испытание, наверное, не менее трудное, чем для меня. Как могу пытаюсь смягчить их переживания. Мне кажется, они просто смирились.
К карьере и прочим статусным вещам Владислав относится спокойно. Говорит, что настоящее богатство измеряется не деньгами, виллами и машинами, а личным опытом, эмоциями, умениями. Нетрудно купить дом, машину, но вряд ли это сделает человека счастливым. Счастье невозможно купить, а можно только пережить и добиться самому.
— Значит, офисную часть своей жизни вы воспринимаете как некую повинность? А настоящая жизнь — там, в горах и за полярным кругом?
— Нет... Мне нравится и в горы ходить, и работать, и с детьми проводить время.
— И все-таки что происходит с человеком после восхождения на самую высокую точку планеты? Меняет это его самого? Его взгляды на жизнь? Делает лучше, мудрее?
— Не знаю... Это событие такого масштаба, что смертный человек не в состоянии сразу его осознать. Понятно, что это не может пройти бесследно. Один опытный гид сказал: не надо думать, что все мгновенно изменится, понимание придет спустя годы и повлияет на всю дальнейшую жизнь. Можно вообще ничего не знать о человеке, достаточно сказать: он поднялся на Эверест. И все сразу понятно.
Сейчас Владислав с головой ушел в работу, о дальнейших планах говорить не спешит, но, когда речь заходит об очень опасной и сложной горе Мак-Кинли (Аляска, 6168 м), в его глазах загорается огонек.
— Мак-Кинли — следующий этап. Уже готовлюсь...
И я понимаю, что это уже не лечится. Это навсегда.
Цена жизни
В команде с Владиславом шла альпинистка из Польши, для которой это была вторая попытка взойти на Эверест. На тренировочных выходах она чувствовала себя плохо, доктор настоятельно советовал ей вернуться домой. Но она каким-то чудом дошла до вершины, а дальше заявила, что вниз не пойдет и хочет остаться здесь навсегда. Руководителю экспедиции пришлось дать команду шерпам спустить ее любой ценой вниз. В ход пошли уговоры, где-то пришлось воздействовать угрозами, а где-то и силой. Спускали ее трое суток 16 человек. Спустили благополучно, но она подвергла риску остальных членов команды. Из-за нее реально могли погибнуть пять-шесть человек. Это говорит о том, что на Эверест нельзя идти без серьезной подготовки. Человек не только рискует собой, но подставляет товарищей по команде. Цена тщеславия — жизнь других людей.
Цена вопроса
Владислав об этом подробно написал в своем отчете. Никаких тайн здесь нет, ценники есть на сайтах клубов, которые организуют восхождения. Общая стоимость экспедиции составила 2,5 млн рублей: 2,1 млн — непосредственно участие (зависит от курса рубль/доллар), 0,1 млн — авиаперелеты и транзитные гостиницы, 0,1 млн — недостающее снаряжение (большая часть снаряжения у него уже была), 0,1 млн — разные страховки, 0,1 млн — чаевые шерпам, сувениры и т .д. Некоторым кажется, это безумно дорого. Люди не понимают, зачем тратить такие деньги, когда можно ходить бесплатно в Саяны.
